Великий санный путь - [10]

Муж мой ответил: "Ты хотела выжить и потому выжила".

Мы тотчас разбили палатку поблизости от ее навеса, отрезали кусок от передней занавески и поставили маленькую палатку для женщины. Она была нечистая, и нельзя было ей жить вместе с нами. Она пыталась встать, но упала на снег. Мы пробовали дать ей мороженой оленины, но она проглотила раза два - сколько в рот можно положить, затряслась вся и больше уж не могла есть.

Мы бросили свою поездку и повезли женщину назад в Иглулик, там у нее был брат. Потом она поправилась и теперь замужем за великим ловцом Игтуссарссуа, у которого стала любимой женой, хотя у него была уже раньше жена. Да вот и все, мне больше нечего рассказать об этом самом жутком случае в моей жизни...

Наутро мы с Боцманом простились с нашей хозяйкой и поехали домой в свой "Раздувальный мех".

Из сведений, добытых нами в этой рекогносцировке, явствовало, что мы можем решить многие стоявшие перед нами важные задачи, разъезжая из своей базы на Датском острове по всему округу, где разбросано множество руин старых жилищ; раскопки могли дать нам ценные сведения о развитии эскимосской культуры в здешних краях. И, наконец, айвиликские эскимосы, жившие около Репалс-Бея, не только рассказали нам об интересных племенах, живших к северу отсюда около Иглулика и Баффиновой Земли, но и о замечательном народе в глубине так называемого Баррен-Граундса, об эскимосах, которые хоть и говорят на том же самом языке, но не имеют никакой связи с морем и не бьют морского зверя, без чего обыкновенные эскимосы вообще не могут существовать. Искать их надо где-то в тундре между Гудзоновым заливом и арктическим побережьем Северо-западного прохода.

Теперь мы могли составить план работы на первый год. Теркелю Матиассену и Биркет-Смиту предстояло прежде всего побывать у капитана Кливленда, чтобы собрать подробные сведения об окрестностях. После того Биркет-Смит с Якобом Ольсеном должны были отправиться к континентальным эскимосам. А Теркель Матиассен с Петером Фрейхеном поедут сначала на север, чтобы нанести на карту Баффинову Землю и изучить эскимосов Иглулика. По возвращении же на главную квартиру весной предстояли раскопки на местах древних стойбищ у Репалс-Бея. Мы были убеждены, что раскопки дадут ценные результаты. Туземцы объясняли, что это остатки древних стойбищ загадочного племени богатырей, которых они называют тунитами.

Полярных эскимосов, участвовавших в нашей экспедиции, мы решили распределить между отдельными нашими партиями, и, когда все партии будут снаряжены и снимутся с места, я в конце марта двинусь вслед за Биркет-Смитом для совместной работы. Но прежде чем приступить к большим санным поездкам, нужно было провести несколько охотничьих экскурсий, чтобы запастись свежим мясом для людей и для собак.

1.3. Заклинатель духов Ауа

Нам сказали, что мыс Элизабет, находящийся в двух днях санного пути от залива Лайон, отличное место для охоты на моржей; мы в новом году и отправились туда: я, гренландец Кавигарссуак. - Гага и двое туземных эскимосов, Усугтаок и Тапарте.

27 января ясным звездным вечером, в чудесную тихую погоду мы оказались вблизи стойбища. Дневной путь был долог и труден, поэтому нам очень хотелось скорей попасть под кров, и мы принялись усердно высматривать людей.

Вдруг перед нами вынырнули из мрака длинные сани с такой бешеной упряжкой, какой я еще не видывал: полтора десятка белых собак мчали во весь дух с полдюжины людей на одних санях! Они мчались прямо к нам, с такой силой рассекая воздух, что нам слышен был свист. Вдруг возница спрыгнул. Это был малорослый человек с большой бородой, совершенно примерзшей к лицу. Он направился ко мне и, подав мне руку, как принято у белых, указал в ту сторону, где виднелись снежные хижины; затем, вперив в меня умные бойкие глаза, приветствовал меня звучным "Кьянгнамик" - "благодарение приходящим гостям". Это был заклинатель духов Ауа.

Видя, что собаки мои устали от длинного дневного перегона, он пригласил меня пересесть на его сани и тихо, но властно приказал одному из своих молодых спутников отвести моих собак в стойбище. Собаки Ауа, завывая от голода и тоски по дому, опять понеслись вихрем к снежным хижинам. Сани семиметровой длины имели подполозъя из мерзлого торфяного месива, с тонкой ледяной корочкой внизу. Наши сани на железных полозьях подвигались по снегу туго, со скрежетом, тогда как огромные тяжелые сани Ауа гладко скользили по льду на своих ледяных подполозьях. У русла небольшой речки мы выехали на берег и после недолгой скачки очутились около большого озера, где навстречу нам засветились сквозь затянутые пузырями оконца снежных хижин теплые изжелта-красные огоньки.

Женщины стойбища встретили нас с дружелюбным любопытством, и Оруло, жена Ауа, тотчас же проводила меня в свое жилье. Я впервые попал в такой большой комплекс искусно сложенных снежных жилищ. Пять высоких хижин, напоминавших формой улья, составляли как бы одно целое с многочисленными боковыми пристройками - кладовыми, размерами не уступавшими жилым помещениям. Целая система ходов вела из одного жилья в другое, так что можно было навещать соседей, не выходя наружу. Всего тут жило шестнадцать душ, размещенных по разным хижинам. Оруло, переходя от лежанки к лежанке, знакомила меня с обитателями хижин. Жили они тут уже долгое время, и от тепла внутренние пласты снега обтаяли и покрылись тонкой ледяной корой. Длинные блестящие ледяные сосульки висели у входов, искрясь в тусклом свете жировой лампы. Жилье было больше похоже на сталактитовую пещеру, чем на снежную хижину, и могло бы показаться, что жить тут холодновато, если бы не лежанки, устланные толстым слоем мягких оленьих шкур; они придавали помещению уютный вид.