Великий путешественник - [35]
К марту 1888 г. работа над рукописью была закончена, и Пржевальский повез ее в Петербург. Сдав рукопись в печать, Николай Михайлович тотчас же представил Совету Географического общества план нового, пятого путешествия в Центральную Азию сроком на два года.
Исходным пунктом экспедиции намечался город Каракол на озере Иссык-Куль. Отсюда предполагалось осенью 1888 г. двинуться через Тянь-Шань в Хотан, далее через Керию в Гас, где надо было устроить склад под охраной семи или восьми казаков. Весну и лето 1889 г. намечалось посвятить исследованию Северо-Западного Тибета. Возвратившись к складу и обновив запасы и вьючных животных, ранней осенью предполагалось двинуться к Лхасе. Поздней осенью 1890 г. путешествие должно было быть закончено.
Вскоре разрешение на путешествие было получено и выделены необходимые средства. В состав экспедиции кроме Пржевальского назначались поручик Роборовский, подпоручик Козлов, 6 нижних чинов из Московского военного округа, 5 солдат и казаков из Забайкалья и 13 солдат и казаков из Туркестанского военного округа.
Николай Михайлович стал деятельно готовиться к отъезду и принимал меры для ускорения издания книги. В начале августа книга «От Кяхты на истоки Желтой реки» вышла из печати. В этом же месяце после длительной переписки был получен от китайского правительства охранный лист на имя генерал-майора Пржевальского для путешествия в Тибет.
Весть о новой экспедиции Н. М. Пржевальского быстро распространилась по всему миру и вызвала беспокойство в английских кругах. Лондонские газеты отмечали странное, по их мнению, совпадение этого путешествия с напряжением отношений между Англией и Тибетом. Английские политические круги опасались, что экспедиция снаряжена специально, чтобы создать новые затруднения для Англии, намекали на возможность заключения секретного договора между Россией и далай-ламой. Все это были пустые домыслы. Новая экспедиция, как и все предыдущие экспедиции Н. М. Пржевальского, преследовала исключительно научные цели.
К озеру Иссык-Куль. Болезнь и кончина
Собираясь в новый дальний путь, Н. М. Пржевальский в июле 1888 г. в последний раз приехал в свою любимую Слободу. Он составил подробную инструкцию для управляющего и сделал необходимые хозяйственные распоряжения.
На этот раз Николай Михайлович отправлялся в экспедицию без обычного энтузиазма, очень нервничал. Перед отъездом из Петербурга он получил известие от спутника его прежних путешествий — Дондока Иринчинова, что тот не решается идти в новую экспедицию, так как не надеется на свои силы. Пржевальский признавал его доводы справедливыми, даже говорил, что Иринчинов умно делает, что не едет, но очень сожалел, что лишился такого надежного спутника.
Тяжело расставался Николай Михайлович и с няней, и с родными. «Никогда он не плакал так при расставании с нами, — говорил его племянник Владимир Владимирович Пржевальский, — как в последний раз; он стал прощаться и первый заплакал. Вероятно, тяжелое предчувствие давило ему сердце…»[58]
Утром 5 августа Николай Михайлович тепло простился со всеми присутствующими, затем вышел на террасу и на одной из колонн написал красным карандашом: «5 августа 1888 г. До свидания, Слобода. Н. Пржевальский». Затем подозвал своих спутников и попросил их также расписаться по старшинству: Роборовский, Козлов, Телешов, Нефедов.
Сев в свою любимую тележку без рессор, Николай Михайлович тронулся в путь, и, когда озеро Сапшо стало скрываться, он встал, обернулся назад и сказал: «Ну, теперь прощай, мое озеро!»
Из Петербурга путешественники выехали 18 (30) августа. Проводы были очень теплые — собрались друзья и знакомые, присутствовало много газетных репортеров. В Москве Пржевальского застала весть о смерти няни. Хотя Николай Михайлович был подготовлен к печальному известию, переживал он ее кончину тяжело.
24 августа экспедиция выехала из Москвы поездом в Нижний Новгород, где путешественники пересели на пароход и затем Волгой и Каспием достигли берегов Туркестана. По Закаспийской железной дороге, которая произвела большое впечатление на Пржевальского, они к 7 сентября прибыли в Самарканд. Отдохнув в доме сводного брата Николая Михайловича Н. И. Толпыго, участники экспедиции доехали сначала до Ташкента, а затем на почтовых до Пишпека (ныне Фрунзе), куда прибыли 23 сентября. Из Пишпека Николай Михайлович ездил в Верный (ныне Алма-Ата) за получением купленного там китайского серебра на расходы и отбора солдат и казаков.
В окрестностях Пишпека Пржевальский видел массу фазанов и 4 октября отправился с Роборовским на охоту. Охота оказалась роковой. Николай Михайлович несколько раз пил сырую воду в местах, где зимой 1887 г. свирепствовал брюшной тиф. Так и осталось загадкой, как он мог позволить себе пить сырую воду, когда всегда всем участникам экспедиции категорически запрещал это. Роковые последствия сказались через десять дней.
Закупив верблюдов и завершив другие дела, Пржевальский оставил Пишпек и 10 октября прибыл в Каракол.
Вероятно, Николаю Михайловичу уже было не по себе. Ему не понравилась ни одна из квартир в городе, и 14 октября экспедиция перебралась за город и устроилась в юртах. На следующий день он почувствовал себя больным. Но согласился вызвать врача лишь 17 октября, когда состояние его резко ухудшилось.
