Великий Преемник. Божественно Совершенная Судьба Выдающегося Товарища Ким Чен Ына - [10]
Новый лидер Северной Кореи также решил показать, что не будет ни китайской, ни советской марионеткой. Он стал изображать себя великим мыслителем, идущим во главе независимой нации, не принадлежащей ничьему лагерю[18].
Он создал туманную доктрину чучхе, что обычно переводится как самодостаточность.
Ее главная идея – полная самостоятельность Северной Кореи, и все достижения страны – плоды трудов «самой нации», что решительно игнорировало прямую зависимость государства от его коммунистических покровителей. Впрочем, в некоторых аспектах Северная Корея достигла определенного уровня автаркии, выработав относительно независимую внешнюю и военную политику.
В 1970-е гг. доктрина чучхе была закреплена конституцией как государственная политика. Ученый Брайан Майерс, говоря о безосновательности этого учения, любит напоминать, что в северокорейской энциклопедии статья о Башне Чучхе, монументе в Пхеньяне, в два раза длиннее, чем статья о самой идеологии.
До середины 1970-х гг. экономика Северной Кореи была мощнее, чем у южного соседа. Отчасти из-за того, что все природные ресурсы полуострова находятся на севере и Ким Ир Сену нужно было только восстановить тяжелую промышленность и горнодобывающий сектор, созданные еще японскими колонизаторами. Кроме того, свое марионеточное государство снабжал и Советский Союз, и Ким Ир Сен пользовался социалистическими методами привлечения рабочей силы. Южной Корее после войны пришлось начинать с нуля.
Ким Ир Сен, которому шел седьмой десяток, стал задумываться о своем наследнике и о том, как обеспечить продолжение основанной им тирании. В СССР и КНР новых лидеров производил партийный аппарат, но Ким Ир Сен хотел сохранить властную функцию за своей семьей. Сначала он подумывал передать корону младшему брату, но затем, к огорчению многих, выбрал в преемники старшего сына.
Впрочем, для начала нужно было кое-что подправить в системе. В северокорейском словаре политических терминов 1970 г. утверждалось, что передача власти по наследству – это «реакционный обычай эксплуататорских обществ». Из последующих изданий это определение без лишнего шума изъяли[19]. Государственная пресса стала упоминать некий «центр партии», таким способом косвенно обозначая деятельность Ким Чен Ира без упоминания его имени, а сам он стал двигаться вверх по иерархии Трудовой партии. Союзники КНДР довольно скоро поняли замысел Ким Ир Сена. В 1974 г. посол ГДР телеграфировал из Пхеньяна в свое Министерство иностранных дел, что на проходящих по всей стране митингах Трудовой партии от граждан требуют «клясться в верности Ким Чен Иру» на случай, если «с Ким Ир Сеном случится что-то серьезное». В государственных организациях на стенах стали появляться портреты Ким Чен Ира, а также его цитаты на тему объединения или социалистического строительства, писал посол. В официальной печати Ким Ир Сена принялись подавать в образе заботливого отца. Фотографии и живописные полотна изображали его изливающим нежность на счастливых граждан или смеющимся вместе с детьми. Этот образ доброго монарха вернется спустя примерно пять десятков лет, когда Ким Чен Ын по рецептам деда примерит на себя роль улыбающегося диктатора. Пресса стала много говорить о первой жене Ким Ир Сена и его старшем сыне – получилась эдакая северокорейская святая троица. На некоторых фотоснимках Ким Чен Ир инструктировал пропагандистов и кинорежиссеров. «Он уже демонстрирует позу, которую обычно принимает в беседах с населением Ким Ир Сен, – сообщал посол. – Фактически это наблюдение подтверждает наши недавние предположения: старшего сына Ким Ир Сена планомерно готовят в преемники власти»[20]. Официально об этом было объявлено в 1980 г. на VI съезде Трудовой партии в Пхеньяне. Младший Ким занял высшие посты сразу в трех главных органах партии – президиуме Политбюро, Центральной военной комиссии и секретариате. Только Ким Ир Сен и Ким Чен Ир совмещали руководство тремя главными структурами партии[21].
Представляя Ким Чен Ира как избранного преемника, Ким Ир Сен сказал, что его сын – гарантия того, что революционная повестка «продолжится в следующих поколениях».
Ким Чен Ир сосредотачивал в своих руках все больше внутрипартийной власти и сопровождал отца в поездках по стране для «руководства на местах»: типичная практика режима, когда доброжелательные и всезнающие руководители страны приезжают без предупреждения и рассказывают крестьянам, как тем лучше возделывать посевы, или директорам заводов – как варить сталь. На фотографиях видно, как получатели этих знаний исправно записывают все услышанное в блокноты.
В 1983 г. Ким Ир Сен совершил первый, как считается, самостоятельный заграничный визит – это была поездка на заводы стремительно развивающегося Китая. Этот визит, один из немногих совершенных Дорогим Лидером за годы пребывания у власти, состоялся усилиями Пекина, старавшегося мотивировать Северную Корею встать на путь экономических преобразований без демократизации – по китайскому образцу.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.