Великий поход - [3]

Ушан, в отличие от Ирма, не умел внятно и связно разговаривать без слов. Его таланты лежали в несколько другой области. Зато его вполне развитый мозг позволял передавать чужие мысленные картины. Удостоверившись, что иир'ова спрятал когти и шерсть на загривке у него пригладилась, Желтый закрыл глаза и приглашающе шевельнул своим великолепным пушистым хвостом. Настроившийся на восприятие Ирм увидел картину, вложенную в голову посланца отцом Вельдом.

На несколько условно изображенном болоте двигались стилизованные фигурки пятерых людей. Двигались они строго на юг быстрым шагом. Вот одна из них остановилась и увеличилась. Теперь все, что видел внутренний взор иир'ова, заслоняла сияющая белая борода старого эливенера. Отец Вельд обратился к нему на том языке, на котором члены Братства Одиннадцатой Заповеди уже много веков разговаривают со всеми живыми существами.

Мутант понял, что от него хотят немедленного отступления в болото. Отец Вельд, единственное существо, которое в состоянии помочь Ирму вернуться когда-нибудь к своему народу, прислал Желтого, чтобы прикрыть отход. Эливенер будет ждать мутанта у пышного желтого цветка, плавающего в топях и издающего дивный звук, слышный далеко над ликом торфяников.

Беглец потянулся, по привычке поймал лапами падающий с ветвей листок и погонял его в воздухе, словно играя с живой бабочкой, и гигантским прыжком растворился в чаще. Проводив его насмешливыми глазами, Желтый Ушан прислушался. Один враг, не очень большой, стремительно приближался. Остальные, огромные и сильные, но смертельно уставшие, несколько отстали.

Желтый лемут не стал притрагиваться к короткой сабле, висящей на его широком кожаном поясе, когда появилась визжащая от ярости норка. Та рванулась пробежать мимо, приняв поначалу единственное живое существо на поляне за дикого зверя, но метко брошенная шишка, попавшая ей прямо в нос тут же заставила гончую Зеленого Круга слепо кинуться в атаку. Ушан уклонился от мелькнувшего в воздухе гибкого тела, подхватил норку под передние лапы и направил в дерево. Оглушенная тварь сползла на влажную землю, но тут же вновь пошла в атаку, косолапя и сильно припадая на ушибленную конечность. Желтый отбежал в сторону и принялся метать в нее разбросанные вокруг шишки. Не помня себя от злости, норка опять прыгнула. На этот раз ее встретила сабля. Ушан ударил снизу, на том же движении, которым обнажал клинок. Единственное существо в патруле, которое могло бы взять след отряда, приземлилось на траву с разрубленной шеей. Она, хрипя и кашляя кровью, сорвала с головы аккуратно разрезанный ошейник и попыталась лапой заткнуть бьющую фонтаном кровь, но подскочивший враг точным уколом в сердце положил конец ее мучениям.

Мохнатые уши шевельнулись, уловили треск ветвей, с которым ломились сквозь чащу запыхавшиеся лемуты. Некоторое время Ушан размышлял. Определив по звуку количество участников погони, он прикидывал свои шансы остаться в живых в случае прямого столкновения.

Он свеж, а волосатые обезьяны смертельно устали. Он спокоен, а их душит ярость и желание отомстить…

Нет, пронесся в мозгу Желтого единственно верный ответ, их все равно слишком много. Уничтожить весь патруль нового наместника за один раз — вещь заманчивая, но неосуществимая. Вот вместе с котом можно было попытаться. Но того уже и след простыл.

Повернувшись к издохшей норке, Ушан вытер о короткий мех саблю, вложил ее в медное кольцо на поясе и неторопливо побежал. Вскоре по яростному реву он понял, что труп обнаружен. Стараясь оставить как можно больше следов, он на бегу ломал ветви, обтирался спиной о кору, оставляя на ней желтые волокна шерсти. Понимая, что Ревуны плохо чуют, а в темноте могут пропустить оставленные указания, Желтый потянулся к сабле. Он хотел оставить за собой целую просеку и направиться в противоположную от направления отступления иир'ова сторону. И тут на него из засады бросился вожак стаи.

Огромный Ревун по визгу норки понял: впереди происходит что-то не то, и постарался обойти противника с фланга. Пробравшись по дну небольшого оврага, он увидел мелькнувшую среди деревьев тощую фигуру иир'ова. Проклятый кот все же сбежал! Насмешник мчался так далеко и быстро, что не стоило тратить дыхание даже на возмущенный рев.

Тут вожак услышал последние следы борьбы на поляне, свист сабли и предсмертный хрип норки. Маленькие обезьяньи глазки зажглись от возбуждения и удивления. Значит, враг не одинок? Их, великих бойцов Зеленого Круга, водят за нос, словно каких-то жалких Людей-Крыс! Предугадав маневр второго врага, вожак залег за раскидистым папоротником и кинулся неприятелю едва ли не на плечи.

Ушан изогнулся, не дав нападавшему замкнуть захват на горле, и вжал подбородок в грудь. Оснащенные когтями пальцы вожака, вместо того, чтобы располосовать врагу глотку, оказались на вытянутой морде. Желтый немедленно этим воспользовался и чиркнул мелкими острыми клыками по лапам Ревуна. Раздался возмущенный рык, и захват разомкнулся. Но отшатнуться от себя и вытащить дубину Ушан своему противнику не дал. Его хвост оплел нижнюю конечность лемута, и оранжевый силуэт, обратившись в клубок шерсти, прокатился по траве.