Великий поход династронавтов - [2]

В сущности, находки не представляли собой ничего примечательного: чемодан, какие-то предметы туалета и с десяток бутылок коньяка.

— В коньячных бутылках — розовое масло, — объяснил мне капитан. Опаснейший торговец контрабандой… Занимается этим делом систематически и давно… А вот что мы нашли у двенадцати остальных.

Чего тут только не было! Во-первых, двенадцать рюкзаков: шесть красных и шесть чёрных; двенадцать мешочков с сухарями; двенадцать фляжек; двенадцать карманных фонариков; двенадцать банок варенья — шесть сливового и шесть вишнёвого; шесть пакетиков аспирина и столько же аскофена… Два совершенно уникальных радиопередатчика — предельно примитивной конструкции и в картонных футлярах. На одном из передатчиков была нарисована красная голова с пышной бородой, на другом — чёрная голова с ещё более пышными усами…

Были тут два компаса: один огромный, морской, другой совсем крохотный, из тех, что продаются в магазинах культтоваров; два пистолета, но каких! Один времён русско-турецкой войны с выложенной перламутром рукоятью, второй настоящий браунинг, только без обоймы. Рядом лежал игрушечный револьверчик и ракетница. Кроме того, здесь можно было увидеть маску для подводного плавания, лук, сделанный из прутьев от зонтика, пучок деревянных стрел, связки бус и пластмассовых браслетов, шесть учебников испанского языка и шесть исписанных тетрадок — язык мне был неизвестен… А ещё — несколько пар нейлоновых чулок в целлофановых пакетах, дюжина флаконов французских духов в роскошной упаковке, баночки растворимого кофе, американские сигареты и стеклянные трубочки с каким-то белым порошком… Возле красных рюкзаков лежала машинка для стрижки волос, возле чёрных — безопасные бритвы и солидный запас бритвенных лезвий всевозможных марок.

Честно признаюсь, перечень неполон, слишком уж велика и разнообразна была «коллекция». Заметил я, например, кучку стеклянных шариков, тетрадь для рисования, две географические карты — Америки и Южной Африки — и ещё ятаган с вычеканенными на рукояти цифрами.

Под конец упомяну о том, что привело меня в полное недоумение: на столе лежало двенадцать пионерских галстуков…

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОЛОГА

Да, действительно было от чего прийти в замешательство: все эти вещи несомненно могли принадлежать только весьма опытным диверсантам.

— Что вы на это скажете? — спросил капитан.

— Ужас! — ответил я. — Неясно мне лишь, при чём тут лук и роликовые коньки, стеклянные шарики или турецкий ятаган. Разве эти предметы тоже входят в грозный арсенал империалистической агентуры?

— Нам тоже многое ещё неясно, — сказал капитан со вздохом, и я заметил, что у него вовсе не такие уж колючие глаза, да и совсем он не так суров, как мне показалось вначале. — Мы очень рассчитываем, что вы им растолкуете… Но пойдёмте, я покажу вам задержанных. Жалко, конечно, будить, они так устали, но ничего не поделаешь.

Я последовал за ним, дивясь столь гуманному отношению к таким опасным преступникам. Капитан остановился перед окованной железом дверью и заглянул в глазок.

— Поглядите! — сказал он. — Это тринадцатый. Какой-то человек средних лет яростно метался по совершенно пустой комнате. На нём был элегантный, хоть и несколько помятый костюм. Лицо жестокое, с тяжёлой, выдающейся вперёд нижней челюстью, глаза спрятаны за чёрными очками.

— А теперь прошу сюда, — сказал капитан.

Часовой распахнул соседнюю дверь, я перешагнул через порог и обмер…

Не от изумления, страха или там от смущения. Меня охватило чувство, которое трудно точно определить, — я вдруг словно бы перенёсся в мир сказки. В волшебный мир Белоснежки и семи гномов. Только вот Белоснежки не было, а гномов оказалось не семь, а целых двенадцать.

Они были разные: и совсем маленькие, и повыше. Почти все худощавые. Один довольно пухленький, в очках; другой — сравнительно высокий, в ковбойских штанах и зелёной клетчатой рубахе — выделялся буйной чёрной шевелюрой; третий из гномиков очень смахивал на девочку, а у четвёртого, курносенького, совсем крохотули, на ногах были детские сандальки…

Посередине огромной комнаты проходила жирная красная черта, поделившая её надвое. Слева от черты спали, растянувшись на ковре, шесть гномов. У всех длинные бороды. Справа — остальные шесть.

Все, как один, усатые.

Я стал протирать глаза: не сон ли это? Обернулся, взглянул на капитана. На его губах играла загадочная улыбка.

— Узнаёте? — шепнул он мне.

Я отрицательно качнул головой.

— Посмотрите внимательней, — сказал он и, указав на одного из спящих, добавил: — Вот этот утверждает, что знает вас.

Я подошёл поближе к бородатому гному, на которого он показал. Тот сладко спал, уронив голову на грудь. Куртка у него на груди почему-то топорщилась. Я наклонился, вгляделся в его лицо, и сердце моё учащённо забилось. Не может быть!.. Не может быть!..

Обошёл остальных гномов, пристально вглядываясь каждому в лицо, — до тех пор, пока хорошенько не разглядел всех. Никаких сомнений: они!

— Ну, теперь узнаёте? — спросил капитан.

Я промолчал и снова подошёл к первому гному: то же смуглое лицо, те же вьющиеся волосы, пухлый рот, румяные щёки. Но откуда взялась борода? Я невольно протянул руку и легонько дёрнул. Гном зашевелился. Комок, топорщившийся у него на груди, заскулил…