Великий перелом - [25]

— Как бы я хотел, чтобы с нами был Ларссен. Он прекрасно бы подошел для поездки в Москву.

Ларссен, увы, был мертв. Впрочем, он уже никогда не стал бы прежним после того, как его жена ушла к этому парню из армии — к Игеру, так его звали. Когда возникла перспектива переезда Металлургической лаборатории в Хан-форд, штат Вашингтон, никто не захотел прерывать работу для инспекционной поездки. А Ларссен проявил себя тогда наилучшим образом.

Но со своими внутренними демонами справиться не смог. В конце концов они взяли верх, и он застрелил двух людей и бежал на юг, в сторону территории, захваченной ящерами. Если бы он «запел» — а Гровс был уверен, что для этого он и сбежал, — то над Денвером расцвел бы цветок ядерного пламени. Но кавалеристы успели перехватить его прежде, чем он смог добраться до врага.

— Так кого же все-таки послать? — обратился Гровс к стенам кабинета.

Проблема состояла в том, что записка, которую он получил, мало что говорила ему. Он не знал, какого рода неприятности у красных. Есть ли у них вообще действующий реактор? Или они пытаются разделить уран-235 и уран-238? В записке ничего об этом не говорилось. Разбираться, что им требуется, было не легче, чем собрать картинку-головоломку из маленьких кусочков, когда некоторых фрагментов нет, причем неизвестно, каких именно.

Поскольку это были русские, следовало исходить из того, что у них какие-то проблемы элементарного порядка. У него тоже есть такая проблема: посылать ли кого-то через полмира в разгар войны без гарантии, что он прибудет на место целым? И если послать, то кого он не любит настолько, чтобы именно его отправить в Москву или где там русские работают над своей программой?

Он вздохнул.

— Да, Ларссен очень подошел бы, — сказал он.

Увы, с этим он ничего сделать не мог. И никто другой, до самого Страшного Суда, тоже. Гровсу было не свойственно напрасно тратить время — в частности, на размышления о чем-то таком, чего он заведомо не мог сделать. Он понял, что самому ему решить этот вопрос не по силам и что надо поговорить с учеными.

Гровс снова посмотрел на письмо. В обмен на помощь США могли бы получить какие-нибудь устройства с базы ящеров, которая взбунтовалась и сдалась советской армии.

— Надо убедиться, что русские не сжульничают и не расплатятся барахлом, которое не действует или у нас уже есть, — сказал он стенам.

Единственно, в чем можно быть уверенным, имея дело с русскими, так это в том, что верить им нельзя.

Он снова перечитал письмо. Кажется, он кое-что пропустил…

— Взбунтовалась база ящеров? — проговорил он.

Такого еще не было. Ящеры просто рождены, чтобы служить в армии, они исполнительны и дисциплинированны, пусть даже выглядят как хамелеоны, больные манией величия. Он задумался: что же довело их до такой крайности, что они выступили против собственных офицеров?

— Проклятье! Если бы Игер и пленные ящеры были здесь, — проговорил он, — уж я бы выкачал их до дна.

Подстрекательство ящеров к мятежу вовсе не входило в его нынешние обязанности, но его разбирало любопытство.

С другой стороны, хорошо, что Игера здесь не было, когда Йене Ларссен вернулся из Ханфорда. Ларссен, вероятно, прикончил бы его и Барбару из винтовки, которую ему выдали для поездки. Все это недоразумение с его женой не было следствием чьей-то вины, но Ларссен не мог справиться с ситуацией. Так или иначе, Гровс был уверен, что именно это переполнило чашу его терпения.

— Ладно, не стоит больше беспокоиться, — сказал он.

Ларссен умер, Игер с женой уехали в Хот-Спрингс, штат Арканзас, и пленные ящеры вместе с ними. Гровс подозревал, что Игер продолжает работать с ящерами. У него здорово получалось разбирать, что они имеют в виду и как они вообще думают. Гровс знал, как отзывались об умственных способностях самого Игера: ничего особенного, парень со странностями — но весьма способный.

Он выкинул Игера из головы так же, как только что выкинул Ларссена. Если русские хотят заплатить за информацию, которая им нужна для создания атомной бомбы, значит, они в ней действительно очень нуждаются. С другой стороны, Ленин что-то говорил о капиталистах, которые продают Советскому Союзу веревку, на которой красные их же и повесят. Если они узнают ядерные секреты, разве в один прекрасный день они не решат использовать их против Соединенных Штатов?

— Конечно, захотят — ведь это русские, — сказал Гровс.

В конце концов, если припрет, США, не колеблясь, используют в своих интересах любые знания, откуда бы они ни взялись. Таковы правила игры.

Другой вопрос: насколько обоснованны его опасения? Краткосрочное преимущество — против риска в отдаленном будущем. Если без ядерного оружия русских разобьют, то беспокоиться о них глупо. Следует беспокоиться о том, что сделают с Соединенными Штатами русские, вооруженные ядерными бомбами, после того, как Россия разделается с ящерами.

Насколько ему известно — спасибо Игеру и пленным ящерам, — ящеры преуспели в долгосрочном планировании. Они свысока смотрели на людей, потому что люди, по их меркам, лишены предвидения. Зато, с точки зрения людей, ящеры настолько заняты изучением лесных дебрей, что временами не замечают, что возле двери соседа валится дерево и падает им на головы.