Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - [78]

.

Эта так называемая «библиотека Наг-Хаммади» содержит 46 различных документов, некоторые из которых дублируются. Одни из них подробно описывают мифологические представления разных гностических групп, другие представляют собой мистические размышления о природе реальности и месте, отведённом в ней человеку, третьи передают тайные откровения, данные Иисусом своим ученикам после его «воскресения», прочие являются сборниками земных поучений Иисуса. Некоторые из этих текстов были написаны от имени апостолов. Иными словами, это гностические подлоги.

Гностические подлоги

О существовании гностических подлогов было известно задолго до обретения хотя бы одного из них. Например, в четвёртом веке известный искоренитель ересей Епифаний Кипрский упоминает в своей книге, направленной против восьмидесяти еретических групп, об одной такой особенно нечестивой группе, которую он называет фибионитами. Подвергая их острой критике, он сообщает об использовании ими целого ряда псевдонимных произведений, включающих Евангелие Евы, Малые Вопросы Марии (Магдалины), Большие вопросы Марии, Книгу Сифа, Откровение Адама, Родословие Марии и Евангелие от Филиппа [162]. Хотя Евангелие от Филиппа было обнаружено в Наг-Хаммади, невозможно точно установить, является ли эта книга той же самой, на которую ссылается Епифаний. Есть у нас и текст Родословия Марии, однако в нём нет ничего гностического, так что это тоже может быть другая книга. Остальные названные книги не сохранились [163].

Зато сохранилось много других гностических подлогов. Среди текстов Наг-Хаммади, в которых излагаются взгляды гностиков от имени апостолов, есть Апокриф Иоанна (сына Зеведея), подробно пересказывающий один из гностических мифов, и Апокалипсис Павла, от первого лица описывающий мистическое восхождение апостола на небо. Есть там и два Апокалипсиса Иакова, и вышеупомянутое Евангелие от Филиппа. Самый известный из этих текстов – Евангелие от Фомы, собрание ста четырнадцати изречений Иисуса, якобы записанных Дидимом Иудой Фомой, которого в некоторых областях Древней церкви считали братом-близнецом Иисуса [164].

Не касаясь всех гностических подлогов, остановимся здесь только на двух, наиболее интересных потому, что они не только отображают учение гностиков, но и направлены против учения, ставшего ортодоксальным. Последнее, отстаивавшееся Иринеем, Тертуллианом и Епифанием, было в конце концов признано «истинным» и одержало верх над «лжеименным гносисом».

Коптский Апокалипсис Петра

Об одном Апокалипсисе Петра мы уже говорили во второй главе. В Наг-Хаммади был открыт другой Апокалипсис – тайное откровение, данное Симону Петру [165]. Тот, что мы уже рассматривали, чётко выделяет телесную природу вечного бытия, в котором люди оказываются физически вознаграждены блаженством или наказаны мучениями по итогам нынешней временной жизни. Коптский Апокалипсис Петра отражает совершенно противоположный взгляд, согласно которому абсолютно не понял и извратил истину тот, кто верит в важность плоти, идёт ли речь о плоти Христа или телесной жизни человека.

Эта книга также написана от первого лица, якобы Христовым апостолом Петром. Она начинается беседой Христа и Петра о дне смерти Иисуса, после чего переходит к тому, что «на самом деле» произошло при распятии. Это одно из самых замысловатых описаний смерти Христа, какое только можно встретить. В начальном диалоге Христос особо подчёркивает необходимость истинного «знания» для спасения и словами «они слепы и нет у них поводыря» (72.12–13) порицает христиан, не обладающих этим знанием. Негностические возглавители христианской церкви слепы и глухи (73.13–14): прославляя Христа, они лишь злословят его. Они «привержены имени мертвеца», то есть думают, что для спасения важен распятый Иисус. Но как же они заблуждаются! «Они не понимают» (76.28–35). Эти «епископы и дьяконы» – лишь «каналы безводные», не имеющие животворной влаги.

После Христовой отповеди тем, кто видит ценность в материальном бытии и думает, будто его смерть приносит спасение, начинается повествование о распятии. Прямо во время беседы с Христом Петр видит Иисуса схваченным и распятым его врагами у подножия холма, на котором они стоят. Но у креста ему представляется другой Христос, «радостный и улыбающийся». В замешательстве Петр спрашивает о своём видении у стоящего рядом Христа. Тот объясняет, что стоящий у креста «есть живой Иисус», а распятый на кресте – его «отражение», то есть лишь подобие настоящего Иисуса, который не может быть распят, ибо бестелесен. Распинаемое тело является «домом бесов и сосудом, в котором они обитают и который принадлежит Элохиму» (имя ветхозаветного Бога). Стоящий же у креста смеётся над невежеством распинающих его, потому что они слепы и думают, будто могут убить Христа. Но они не могут убить его. Он – дух, не могущий страдать.

То есть мы видим здесь гностическое определение мира и места Христа в нём. Не смерть Христа имеет значение. Спасение приходит посредством его истинного учения, которое ставит материальный мир и человеческую плоть ни во что. Его плоть ничего не значила, как и плоть его последователей. Это учение дано через непререкаемый авторитет, оно представлено самим Петром и исходит из его собственных уст, или, по крайней мере, из подлога, написанного от его имени.