Великий Могол - [11]

Басовито захрапев от боли, упал на землю верблюд, рассыпав на песке содержимое вьюков, и стал беспомощно дрыгать в воздухе своими длинными ногами. Другой верблюд, с черноперой стрелой, пронзившей ему шею, со всей прытью побежал в сторону моря. Почти сразу Хумаюн и его люди врезались в линию охраны, разя их на полном скаку. Под первым натиском атаки пали немало гуджаратцев. Другие были зарублены, пока пытались развернуть коней в сторону нападавших. Большинство просто пригнулись в седле и поскакали к еще открытым воротам Камбея.

Хумаюн и его отряд последовали за ними. Падишах в сопровождении двух воинов во всю прыть скакал за тем, кто показался ему предводителем. Услышав приближение врага, тот оглянулся, понял, что ему грозит опасность, и попытался заслониться щитом. Не успел он это сделать, как острый меч Хумаюна глубоко вонзился в его толстую мускулистую шею повыше кольчуги, и неприятель свалился с коня, несколько раз перевернулся на земле и замер.

Через мгновенья Хумаюн был уже в воротах Камбея. Развернув коня, чтобы тот не налетел на перевернутый стол какого-то сбежавшего таможенника или сборщика налогов, он вскоре оказался на небольшой площади за сторожкой привратника. На базаре царила полная паника. Прилавки были покинуты, мешки с разноцветными специями рассыпаны в пыли, зерно смешалось в песке с реками оранжевой чечевицы и было залито молоком из перевернутых кувшинов. Воинов видно не было. Подобно охране каравана, стражники Камбея не жаждали драки. Несколько оставшихся торговцев, в основном седовласые старики, и женщины в черном распростерлись ниц перед нападавшими.

– Отыщите казармы. Арестуйте всех воинов, которых там найдете. Заберите на складах и кораблях все, что сможете унести, остальное сожгите. Не перегружайте себя. Уйти надо до заката. Узнав о нашем нападении на Камбей, гуджаратцы будут достаточно напуганы и обескуражены, чтобы сосредоточить свои силы, когда прознают об угрозе Чампниру. Мы же должны поторопиться, чтобы воссоединиться с нашими основными войсками, нападающими на крепость. Именно там мы добьемся главной победы и завоюем Гуджарат.

Глава 3 Плоды войны

– Джаухар, принеси мне лимонного сока с водой… как там индусы его называют? Нимбу пани? Отлично освежает на такой жаре.

Хумаюн стоял в своем просторном алом шатре посреди укрепленного лагеря у стен крепости Чампнир. Сквозь поднятые занавески ему была видна массивная каменная стена со стороны двухмильной скалистой гряды, поднимавшейся над густо заросшими джунглями, с приходом лета начавшими буреть и желтеть от зноя.

Падишах присоединился к осаде два с половиной месяца тому назад. Как и обсуждалось с командирами, его войска окружили свои позиции защитными укреплениями, установив пушки так, что можно было отбиваться с обеих сторон, и не только отражать любые нападения со стороны осажденных, но и защититься от тех, кто придет им на помощь. Но по сведениям разведчиков, подкреплений пока не предвиделось. Было известно, что Бахадур-шах находился в горах на южной границе своих владений. Возможно, он был уверен, что надежности крепости и ее гарнизона хватит, чтобы выстоять перед армией Хумаюна.

Получалось, что падишах был прав. Его военачальники испытали все средства, но безрезультатно. Их пушки обстреливали толстые стены крепости, но многие артиллеристы были убиты осажденными, когда пытались зарядить орудия. Даже однажды, когда удалось пробить небольшую брешь в стене, гуджаратцы обстреляли людей Хумаюна из мушкетов, когда те попытались пролезть в пробоину. Выжившие и сумевшие пробиться обратно сообщили, что там была вторая стена, с которой гуджаратцы свободно поливали пулями и стрелами всех, кто там появлялся. В другой раз пушки гуджаратцев, хорошо защищенные каменными амбразурами, сумели отразить лобовые атаки еще до того, как враги успели подойти достаточно близко к стенам, чтобы приставить к ним штурмовые лестницы.

Почерневшие, истерзанные тела павших воинов Моголов усеяли землю перед крепостными стенами, распространяя тошнотворный сладковатый запах тления и привлекая тучи черных мух, которые расплодились в огромном количестве и теперь заполонили лагерь. Так много людей погибло, пытаясь спасти раненых или вынести трупы с поля боя, что Хумаюну пришлось запретить подобные вылазки, позволив делать это только под покровом ночи. Но даже тогда были жертвы…

Появление Джаухара прервало мысли Хумаюна. Наслаждаясь прохладным напитком, он выглянул из шатра еще раз и увидел, что полуденное небо покрыли темные тучи. С приближением муссона они станут еще многочисленнее и темнее. Дожди обеспечат осажденных водой и еще больше затруднят дело Хумаюна. В лагере могут даже возникнуть болезни.

– Джаухар, что говорят местные о начале муссонов?

– Повелитель, они должны начаться в середине июля.

Хумаюн принял решение.

– Надо закончить дело до дождей. Наши лобовые атаки бесполезны. Придется поискать другое решение, и поскорее. Завтра я сам вместе с предводителями разведки пойду на поиски слабых мест их обороны. Возможно, гуджаратцы чего-то не учли.

* * *

В тяжелой кольчуге, истекая потом, Хумаюн ехал на коне вдоль южной стороны горной гряды, справа от которой стояла неприступная на вид крепость Чампнир. Помимо внешних неприятностей, он испытывал чувство глубокого разочарования. Он и его разведчики уже пять часов на жаре безрезультатно изучали северную часть крепости и наполовину обошли ее с юга. Как только им казалось, что в обороне найдено слабое место, где его люди могли бы подобраться к стенам, обнаруживалось, что оно неприступно. Однажды его разведчику удалось наполовину взобраться по расщелине каменной стены, но он тут же свалился, раскинув руки, после трескучего мушкетного выстрела. Стало ясно, что в одной из расщелин скрывается засада.