Великий князь Николай Николаевич - [8]

Человѣкъ онъ былъ глубоко честный, безгранично преданный тому дѣлу, которое ему поручалось, но съ крайне бурнымъ, почти сумасброднымъ характеромъ. — Эти черты характера являлись у него фамильными и, несомнѣнно, что та несдержанность и строптивость, которая замѣчалась у Великаго Князя Николая Николаевича (Младшаго), и которая всегда подчеркивалась его- недоброжелателями, была наслѣдственной чертой, унаслѣдованной имъ со стороны матери, вмѣстѣ со многими прекрасными и благородными чертами, проявлявшимися въ теченіе всей его долгой жизни.

Великій Князь Николай Николаевичъ родился 19-го ноября 1856-го года¹). У него былъ только одинъ братъ, Великій Князь Петръ Николаевичъ, здравствующій н до нынѣ. Наружныя отношенія ихъ были неодинаковы: Петръ Николаевичъ боготворилъ

брата; нѣжно о немъ заботился и не покидалъ его во время войны, ни въ Ставкѣ, пи на Кавказѣ. Что касается Николая Николаевича, то, если можно такъ выразиться, онъ «позволялъ себя любить», все же нуждаясь, повпдимому, въ моральномъ одобреніи своихъ поступковъ братомъ. Любовь Петра Николаевича къ старшему брату была глубоко трогательной и, вмѣстѣ съ тѣмъ, образцовой, въ томъ именно смыслѣ, что никогда и нигдѣ Петръ Николаевичъ не позволятъ себѣ вмѣшиваться въ офиціально-служебную часть жизни своего брата, оставаясь его личнымъ другомъ лишь въ области внутренней, то есть, именно тамъ, гдѣ Великій Князь болѣе всего могъ чувствовать свою изолированность. — Въ этомъ смыслѣ Петръ Николаевичъ обладалъ удивительнымъ тактомъ, вызывавшимъ къ нему уваженіе всѣхъ тѣхъ, кто его зналъ, въ особенности, во время міровой войны.

Семейная жизнь Великаго Князя Николая Николаевича (Старшаго) не сложилась. Семьѣ его пришлось испытать и моральныя разочарованія и матеріальныя затрудненія. Даже дворецъ, принадлежавшій Великому Князю Николаю Николаевичу (Старшему) и спе_: ціально, по случаю женитьбы, для него выстроенный, пришлось, въ концѣ концовъ, уступить казнѣ, «пріобрѣвшей его для Ксеніинскаго женскаго института. Пока росли дѣти, семья кое-какъ еще держалась, но съ годами у Александры Петровны, женщины очень религіозно настроенной, явилось убѣжденіе въ необходимости измѣнить свою жизнь кореннымъ образомъ. Она долго колебалась въ выборѣ рѣшенія, отвѣчавшаго ея міровоззрѣнію, и лишь случай помогъ ей найти достойный выходъ. — Общеизвѣстно религіозное значеніе Кіева для русскаго народа. Старинная Кіево-Печерская Лавра, за стѣнами которой на протяженіи вѣковъ проживалъ рядъ многочисленныхъ и высоко почитавшихся угодниковъ, являлась всегда средоточіемъ русской православной мысли и центромъ народнаго паломничества. — Подъ сильнымъ впечатлѣніемъ разсказовъ кіевскихъ іерарховъ, пріѣзжавшихъ въ Петербургъ, тяготившуюся свѣтской жизнью Великую Княгиню захватила мысль о подвижничествѣ. Слѣдуя этому влеченію, она разсталась навсегда со столицей, переѣхала въ Кіевъ и стала во главѣ, основаннаго ею же Покровскаго Монастыря. — Прекрасный Соборъ, больница, общежитіе и рядъ другихъ полезныхъ учрежденій- были ею основаны и выстроены на крутомъ берегу Днѣпра, въ исторической мѣстности, именуемой «ІЦекавицей», по имени одного изъ трехъ братьевъ (Кій, Щекъ и Хорпвъ), основавшихъ, по преданію, южную столицу Руси, расположившуюся при сліяніи Днѣпра съ рѣкой Лыбедью, нынѣ уже высохшею, но когда-то красивою п могучею, получившей свое названіе по имени единственной сестры трехъ названныхъ братьевъ — основателей Кіева. — Тамъ, въ этомъ монастырѣ, Великая Княгиня Александра Петровна, много лѣтъ спустя, и закончила свое земное существованіе. Тамъ она и похоронена, будучи наречена въ иночествѣ Анастасіей.

Сыновья Великой Княгини, оказывавшіе ей всю жизнь знаки глубокая почитанія, были, повидимому, въ семейныхъ неладахъ на сторонѣ матери. Для болѣе экспансивнаго изъ нихъ, Великаго Князя Николая Николаевича, этотъ разладъ, насколько приходилось слышать, былъ одною изъ причинъ его нѣсколько холодныхъ отношеній къ отцу. Не разъ ему приходилось отстаивать положеніе матери передъ слишкомъ открытымъ игнорированіемъ ее лицами, вновь окружившими его отца — человѣка слишкомъ слабой воли и легко подпадающаго подъ чужое вліяніе. Зная объ этой позиціи Великаго Князя Николая Николаевича (Младшаго) лишь по разсказамъ, я, впрочемъ, былъ уже самъ очевидцемъ того уваженія и вниманія, ко • торыя оказывались имъ, въ періодъ міровой войны, родному брату его матери, принцу Александру Петровичу Ольденбургскому. Послѣдній, обуреваемый всегда лучшими стремленіями, но не сдерживаемый никѣмъ въ своемъ не знавшемъ преградъ характерѣ, обыкновенно вихремъ врывался въ размѣренную рабочую жизнь Ставки, требуя исключительнаго вниманія къ волновавшимъ его вопросамъ, въ общемъ, второстепеннымъ, съ точки зрѣнія масштаба тѣхъ дѣлъ, которыя озабочивали Ставку. II всегда Верховный Главнокомандующій выслушивалъ его со вниманіемъ и терпѣніемъ!

Со времени переѣзда Великой Княгини Александры Петровны въ Кіевъ, оба ея сына весьма часто навѣщали ее въ новомъ мѣстѣ жительства. Будучи уроженцемъ Кіевской губерніи и часто, въ молодости, бывая въ этомъ городѣ, я хорошо припоминаю на фонѣ кіев-екаго ландшафта, двѣ стройныя молодыя высокія фигуры Великихъ Князей, которыя можно было встрѣтить проѣзжавшими въ экипажѣ по улицамъ этого исключительно живописнаго города. Люди, служившіе вмѣстѣ съ Великимъ Княземъ, также разсказываютъ о томъ, что всякій разъ, когда Николаю Николаевичу доводилось бывать поблизости Кіева, онъ неизмѣнно заѣзжалъ навѣстить въ этотъ городъ свою мать. Надо думать, что отъ нея же шла та исключительная религіозность, которую Велнкій Князь сумѣлъ сохранить до самой своей смерти.