Великий князь Николай Николаевич - [32]

Великій Князь Николай Николаевичъ былъ не только страстнымъ любителемъ охоты съ борзыми, такъ отвѣчавшей его пылкой ч стремительной натурѣ. Онъ былъ также отличный стрѣлокъ, и любплъ ружейную охоту. Въ виду его страсти къ охотѣ, онъ всегда приглашался на царскія охоты въ Бѣловѣжъ и Скверневицы, что-особенно сблизило его съ Польскимъ краемъ.

Я хорошо помню въ его петербургскомъ кабинетѣ на стѣнѣ надъ столомъ изумительную по размѣрамъ пару роговъ огромнаго оленя, убитаго на одной изъ охотъ двумя послѣдовательными выстрѣлами¹,.

произведенными имъ и, кажется, княземъ Кочубеемъ. Первымъ выстрѣломъ Кочубея звѣрь былъ раненъ, но продолжалъ уходить; его догналъ второй выстрѣлъ Великаго Князя, которымъ звѣрь и былъ убитъ наповалъ. ІІо обоюдному согласію, голова лося съ его рогами •«тала собственностью Кочубея; послѣдній же, въ свою очередь, подарилъ Великому Князю на память дубликатъ изъ какой то искусственной массы.

Охота для Великаго Князя была удовольствіемъ и забавой; пакъ я сказалъ, она отвѣчала его страстной кипучей натурѣ.

Подобно тому, какъ въ «Беззаботномъ», першинская усадьба была такъ же полна всякаго рода жчівотными. Кромѣ разсадника «собакъ, тамъ производились, подъ руководствомъ спеціалистовъ, •опыты скрещиванія различныхъ породъ лошадей (арденны), съ цѣлью полученія типа хорошей рабочей лошади, а также выращивались особыя породы коровъ и овецъ. Все кругомъ было чистопородное и полно жизни; все было сыто, выхолено, хотя безъ излишней роскоши, и довольно. Наличіе въ животныхъ извѣстнаго аристократизма породы и всеобщаго довольства доставляло Великому Кня-вю истинное удовольствіе; въ этомъ сознаніи онъ видѣлъ радость жизни.

У отца Великаго Князя, Николая Николаевича (Старшаго) когда то были огромныя лѣсныя угодья въ раіонѣ города Борисова (Минской губерніи). Постепенно они перешли въ удѣлы, или въ частныя руки — хорошо не знаю — вслѣдствіе постоянной нужды въ деньгахъ. Великій Князь Николай Николаевичъ (Младшій) сумѣлъ еще до войны эти угодья выкупить. Когда въ 1915-мъ году, подъ вліяніемъ военной обстановки, Ставкѣ пришлось отходить изъ Бара-новичей на востокъ, то квартирьеры, посланные для выбора мѣста-подъ новую Ставку, остановили свой выборъ на Борисовѣ, въ ко-.доромъ имѣлись существенныя удобства для размѣщенія Ставки. Великій Князь, однако, категорически воспротивился переходу Ставки въ Борисовъ, изъ чувства внутренней деликатности, опасаясь, чтобы не сказали, что Главнокомандующій живетъ у себя въ имѣніи. Ставка поэтому перешла въ менѣе удобный Могилевъ, какъ извѣстно, лежавшій въ сторонѣ отъ главныхъ желѣзнодорожныхъ сообщеній. Государь, принявшій на себя впослѣдствіи обязанности Верховнаго Главнокомандованія дѣйствующими войсками, все время стремился переѣхать изъ Могилева, не то въ Смоленскъ, не то прямо въ Москву.

Въ воспоминаніе о своемъ борисовскомъ имѣніи, Великій Князь, -выѣхавъ заграницу, проживалъ офиціально во Франціи подъ скромной фамиліей «Борисова».

ГЛАВА Ѵ-я.

ВЪ ОЖИДАНІИ ВОЙНЫ.

1. Степень вліянія Белинаго Князя на внѣшнюю политику Россіи наканунѣ войны.

Съ именемъ Великаго Князя Николая Николаевича, у многихъ*, особенно въ Германіи, связано представленіе, какъ о лицѣ, мощно вліявшемъ на русскую внѣшнюю политику въ годы, предшествующіе войнѣ. Часть германскаго общества приписываетъ даже его, якобы, Настойчивому вліянію на Царя и даже на французское правительство созданіе такой обстановки, которая дѣлала возникновеніе войны съ Германіей въ 1914-мъ году неизбѣжнымъ.

Усвоивъ столь предвзятую точку зрѣнія, эти лица на основаніи только того факта, что Великій Князь Николай Николаевичъ лично не питалъ симпатій къ до-военной политикѣ Германіи и, наоборотъ, являлся убѣжденнымъ сторонникомъ дружбы съ Франціей, ищутъ доказательствъ своего мнѣнія въ предположеніи о наличіи какой то особой миссіи, выполненной Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ въ періодъ посѣщенія имъ въ 1912-мъ году Франціи, равно въ содержаніи тѣхъ мимолетныхъ бесѣдъ, которыя президенту французской республики г. Пуанкарэ пришлось вести съ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, во время пребыванія перваго въ Россіи въ 1914-мъ году, наканунѣ войны. Великому Князю приписывается также роль какого-то тайнаго воинствующаго инспиратора въ переговорахъ, которые были вполнѣ естественны между случайно встрѣтившимися министрами иностранныхъ дѣлъ двухъ дружественныхъ и союзныхъ націй.

Я рѣшаюсь категорически опровергнуть это предвзятое мнѣніе.

Прежде всего, въ объясненіе личныхъ ощущеній Великаго Князя Николая Николаевича, напомню, что онъ достигъ зрѣлаго возраста къ періодъ царствованія Императора Александра ІІІ-го, который нашелъ необходимымъ, въ интересахъ своей страны, отойти отъ прежней традиціонной политики его предшественниковъ, заключавшейся въ поддержаніи тѣсныхъ дружескихъ отношеній съ Центральными Державами Европы. Извѣстенъ знаменательный тостъ Императора Александра Ш-го за здоровье Князя Черногорскаго — «единственнаго друга Россіи», которымъ Русскій Царь вѣроятнѣе всего хотѣлъ подчеркнуть ту мысль, что Россія едва ли можетъ имѣть въ Европѣ большое число благожелателей. Независимо отъ этого, Александръ ІП, какъ это всѣмъ извѣстно, лично не симпатизировалъ германскому Императору Вильгельму 11-му и его манерѣ держатъ себя во время пріѣздовъ въ Россію. Результатомъ этихъ государственныхъ соображеній и личныхъ настроеній къ концу девяностыхъ годовъ прошлаго столѣтія и былъ наконецъ окончательно скрѣпленъ союзъ Россіи съ Франціей, культуру которой уже давно полюбило и привыкло уважать русское общество. Удивительно ли, что при всѣхъ этихъ условіяхъ ближайшій родственникъ русскаго Царя, пользовавшійся къ тому же его довѣріемъ, выросъ и впиталъ въ себя тѣ же чувства къ западному сосѣду Россіи, что и Александръ ИІ-й! При всемъ томъ это чувство никогда не переходило въ недружелюбіе или слѣпую ненависть къ нѣмецкому народу вообще, что видно хотя бы изъ факта наличія въ ближайшемъ окруженіи Великаго Князя многихъ весьма почтенныхъ людей съ нѣмецкими фамиліями и нѣмецкаго происхожденія. Наконецъ, въ организмѣ самого Николая Николаевича текла «ольденбургская» то есть нѣмецкая кровь! Еообще терпимость п уваженіе ко всѣмъ почти націямъ была одной изъ самыхъ отличительныхъ чертъ его характера. II если въ смыслѣ отношенія къ нѣкоторымъ народностямъ, во время пребыванія Великаго Князя въ должности Верховнаго Главнокомандующаго, и совершались какія либо несправедливости, то вина этому заключалась лишь въ усердіи «не по разуму» нѣкоторыхъ его сотрудниковъ и въ излишнемъ довѣріи со стороны Велпкаго Князя къ ихъ безпристрастности п справедливости.