Великий Дракон Т-34 - [6]

– Короткая!

Небольшое упреждение, и он нажал на спуск. Пороховая гарь шибанула в нос.

– Подбили! – громко выкрикнул Ковалев, разглядывая в перископ остановившуюся самоходку.

Из «фердинанда» выскакивали немецкие танкисты.

– Огонь!

В прицеле мелькали тени бегущих немцев.

– Осколочным! Огонь!

Вражеские танкисты полегли, сметенные колючей стальной метлой осколков.

Тем временем противник перестраивался. Вперед выдвинулись «тигры». Они ринулись в атаку, ведя огонь на ходу. Один из «тигров», опередив других, двигался прямо на машину комбата, которая тоже была далеко впереди своих. Экипаж «Ильи Муромца» замер: пробуксовывая гусеницами и волоча за собой пыльный шлейф, «Тигр» сближался с тридцатьчетверкой Кучина, переваливаясь через воронки.

Из танка комбата заметили опасность и выстрелили. Снаряд лег точно в цель. «Тигр» задымил, но упрямо продолжал движение, не снижая скорости. Тридцатьчетверка выпускала снаряд за снарядом, но все они не достигали цели. Горящий немецкий танк приближался к машине Кучина. «Тигр» на полном ходу ударил корпусом под углом в борт танка комбата. Скрежеща гусеницами, он медленно взгромоздился на его борт и замер стволом кверху, подмяв под себя и обливая машину комбата наплывами горящего топлива. Скоро обе машины превратились в общий костер.

– Командир, если будем стоять на месте, то получим по полной, – раздался в наушниках обеспокоенный голос механика.

– Полный вперед! – скомандовал капитан.

Тридцатьчетверка взревела и набрала скорость, вздымая пыль. Ковалев повернул башню вправо и увидел, что метрах в двадцати от его машины идут уступом еще два танка из его роты. Молодцы, держатся рядом. Молодцы.

Сквозь грохот и вой послышался резкий удар, совсем рядом. Александр понял, что «тигр», мелькнувший прямо по курсу, подбил тридцатьчетверку Миши Бахтурина.

– Подкалиберный! – скомандовал капитан. – Попробуем зайти сбоку. Иван, левее!

Заряжающий подал снаряд.

– Так, Ваня. Короткая!

Танк со скрежетом остановился. Александр привычно стукнулся шлемом о скобу.

Теперь он хорошо видел в прицел крест на борту «тигра».

Выстрел! Снаряд точно попал в борт немецкого танка – туда, где располагался двигатель. «Тигр» встал как вкопанный, а его угловатая башня медленно, как бы нехотя и с большим усилием поворачивалась в сторону тридцатьчетверки. Рядом с «Муромцем» разорвался снаряд. Мимо! Ковалев выстрелил еще раз. Он отлично видел, как у «тигра» соскочила гусеница и шлепнулась в пыль.

– Порядок, – Суворин медленно тронул машину с места.

«Тигр» не горел, но стоял на месте без гусеницы, с пробитым бортом, не подавая ни малейших признаков жизни.

Ковалев видел, как у подбитой «тигром» тридцатьчетверки открылся люк в башне и из него густо повалил дым. Кто-то из танкистов сполз по борту и убежал, согнувшись. Потом, опомнясь, вернулся. Вскарабкался по броне и залез вовнутрь. Дым стал гуще. Танкист надеялся спасти товарищей, но, как оказалось, вернулся разделить с ними судьбу. Из люка появились языки пламени, затем полыхнула яркая вспышка. С танка сорвало башню и отбросило в сторону.

Прямо перед носом «Ильи Муромца» из облака пыли выскочил вражеский бронетранспортер с пехотой. Слишком поздно для выстрела!

– Иван, бей в борт! – прозвучал в шлемофонах голос командира.

– Есть! Иду на таран! – проорал в ответ механик-водитель.

Длинную очередь выпустил из пулемета стрелок-радист. Пули защелкали по бронированному борту гусеничного бронетранспортера. Жестянка с живыми консервами была выкрашена в мутно-зеленый с желтыми прогалинами цвет, что делало машину малозаметной, особенно на расстоянии.

Утопив педаль до отказа, Суворин гнал танк наперерез цели. В последний миг перед ударом Ваня подал сигнал:

– Таран! Держись!

Отпрянув от орудия и пулеметов, танкисты уцепились, кто за что мог. Танк сильно вздрогнул от резкого удара о бронетранспортер, но разница в массе и сила инерции помогли ему опрокинуть бронированную коробку с пехотой и наползти на нее сверху. Треск, скрежет, хруст и дикие крики неслись из-под гусениц. Разворачивая машину то в одну, то в другую сторону, Суворин сполз с завалившегося набок бронетранспортера и отвел танк назад. Сквозь просветы в черном дыму танкисты стреляли из обоих пулеметов по вражеским солдатам, успевшим выпрыгнуть из протараненной машины.

– Бронебойным заряжай! – приказал Ковалев. – Танк справа! Разворот вправо! Короткая!

Суворин развернул машину и прямо перед собой увидел силуэт «тигра». «Сотка» плюнула бронебойным. Из фашистского танка вырвалось пламя, прогремел взрыв огромной силы. Снаряд «Муромца» попал в боеукладку, и машину с крестом на броне разнесло на части. Ковалев выглянул из люка. Слева и с тыла к «Илье Муромцу» подступали еще два вражеских танка, зажимая русских в клещи.

За опрокинутым бронетранспортером пряталась «пантера», используя дымовую завесу. Eе ствол следил за танком Ковалева, но стрелять немцы не спешили – дым бронетранспортера укрывал, но и застилал прицел. Ковалев этого видеть не мог. Не увидел он и того, что немцев опередили. Чей-то снаряд ударил «пантере» точно в борт. Машина окуталась дымом, а потом и вспыхнула. Экипаж Ковалева так никогда и не узнал, в какой опасности находился и кому был обязан спасением. В танковом бою, как и в воздушном, невозможно увидеть все, находясь внутри сражения. Только после боя, когда командиры разных экипажей вспоминали и сопоставляли подробности, рождалась приблизительная общая картина. Красноречивее и точнее всего помогали восстановить последовательность жаркого боя разбитые танки, искореженные бронетранспортеры, расплющенные артиллерийские батареи да горы тел – своих и вражеских солдат.