Великий час океанов. Том 2 - [53]

После нескольких благоприятных рейсов пароход пришлось поставить на осмотр: при большой скорости у него вибрировала кормовая часть. Трехлопастные винты заменили четырехлопастными. Вибрация была устранена, и в мае 1936 года «Нормандия» опять начинает свои рейсы. А время не ждало. Две английские компании, «Кунард» и «Уайт Стар», слившись вместе, построили судно почти такой же величины, как «Нормандия», но с мощностью 200000 лошадиных сил – на 40000 больше, чем у нее. Борьба за Голубую Ленту становилась открытой и напряженной, как забег на пятикилометровую дистанцию в Олимпийских играх.

В первое свое плавание «Куин Мэри» показала скорость только 29,15 узлов. В августе 1936 года она прошла из Англии в Нью-Йорк со скоростью 30,14 узлов (против 29,94 узлов «Нормандии»), а на обратном пути 30,67 узлов (против 30,31). Длинный голубой вымпел покинул французскую мачту и стал развеваться на английской. Теперь в лондонских пивных букмекеры собирали заклады, устраивая пари при каждом рейсе, «Куин Мэри» была всеобщим фаворитом, когда в марте 1937 года французский корабль, следуя из Америки во Францию, достиг скорости 30,99 узлов, а в июле, на пути в обратном направлении – 30,58 узлов. 4 августа, вернувшись из Нью-Йорка, он показал скорость 31,20 узлов. Голубая Лента опять была у французов.

Ровно через год, день в день, после этой победы «Куин Мэри» взяла реванш. 4 августа она пришла в Нью-Йорк при средней скорости 30,99 узлов, а на обратном пути 31,69 узлов.

«Нормандия» только что, 18 июля, отпраздновала свой сотый трансатлантический рейс. Спорщики еще делали на нее ставки, но во все последующие тридцать девять рейсов голубой вымпел больше не перешел на ее мачту. В каждое свое плавание она чуть было не добивалась этого, но вот 28 августа 1939 года, когда судно пришло на рейд Нью-Йорка, гонкам был положен конец.

Война. Начнется ли она с бомбежек? Из Парижа получен приказ назад не возвращаться. В нейтральном порту пароход будет в большей безопасности. Капитан Пейен Гарандери был отозван, его помощник оставил для охраны «Нормандии» сто пятнадцать человек.

Во Франции «странная война» закончилась капитуляцией. Немецкие войска заняли Париж, Гавр, Сен-Назер. «Нормандия» все еще стояла на приколе в Нью-Йорке.

8 мая 1941 года Конгресс Соединенных Штатов разрешил американскому морскому флоту реквизировать около восьмидесяти иностранных кораблей, нашедших в стране убежище. Вопреки всем ожиданиям и надеждам «Нормандия» тоже попала в их число. В декабре 1941 года после Перл-Харбора и вступления Соединенных Штатов в войну французский экипаж судна был распущен. Рабочие нью-йоркского арсенала сдирают обивку, выносят цветы и зелень, чтобы превратить «Лафайетт» – так теперь оно будет называться – в судно для транспортировки войск. Работы шли полным ходом, когда утром 9 февраля 1942 года на верхней палубе вдруг вспыхнуло пламя и пожар очень быстро распространился вокруг. Подоспевшие на помощь городские мотопомпы и пожарные катера порта обрушивают на корабль тонны воды – шесть тысяч, как было подсчитано потом. Шесть тысяч тонн воды, которая, разумеется, попадает и внутрь корпуса. Так же, как три года назад «Париж», «Нормандия» идет ко дну при нарастающем приливе. Ночью, в темноте, она перевернулась на бок на глубине 15 м.

Конец ли это для нее? Специалисты, осмотревшие судно, заявили, что его можно поднять. Они знакомятся с опубликованным тогда заключением комиссии по расследованию этого дела. Как почти все документы подобного рода, оно не категорично: пожар могла вызвать паяльная лампа в руках неумелого рабочего, а отсутствие надзора и некоторая халатность позволили бедствию распространиться.

Судно решили все же поднять, но 19 апреля вспыхнул новый пожар в той части, которая выступала из воды. За шесть часов его удалось погасить, но ущерб на этот раз оказался непоправимым. В канцеляриях американского Адмиралтейства на папке с делом «Нормандия-Лафайетт» надписано заключительное слово: НЕИСПРАВИМО.

«Эта катастрофа долго обсуждалась, – писал капитан Торо. – Некоторые говорили о вредительстве... предумышленности... Правды мы никогда не узнаем. Лично я продолжаю верить, что если бы на борту оставались наши люди и наша пожарная команда, то наш прекрасный корабль и до сих пор был бы гордостью французского флота».

Останки корабля, отбуксированные в Ньюарк, штат Нью-Джерси, в 1946 году были пущены на слом. 4 сентября 1947 года во французском журнале «Ночь и день» появилось за подписью Фюрштембергера сообщение о некоем Фрице Шеффере, немецком шпионе, которого допрашивали оккупационные власти союзных держав о его деятельности во время войны. Шеффер рассказал, что он, устроившись в Нью-Йорке парикмахером, получил от своего начальства приказ адмирала Канариса уничтожить «Нормандию». Он сумел устроить своих людей рабочими на пароходе: «Они разбросали в разных местах груды спасательных жилетов из капока и по моему сигналу подожгли их паяльными лампами. Они даже устроили сквозняк, чтобы усилить огонь, и заранее испортили водопроводные краны». Рассказы секретных агентов почти всегда вызывают сомнение, даже если их авторы вроде бы признают свою вину. Часто они делают это для того, чтобы скрыть другие события, и не всегда могут устоять перед желанием похвастаться.