Великий час океанов. Том 2 - [22]

– Будет ли король возражать, если я поступлю на службу за границей?

– Нет.

Неблагосклонность короля Мануэля вызвана двумя причинами: клеветой, следовавшей за Магелланом по пятам, и его не слишком учтивым нравом. «В Марокко раненного в колено Магеллана поставили во главе охраны стад, отвоеванных у врага. Значительную часть их он перепродал маврам». В действительности животные просто разбежались, но обвинение не отпадало, хотя и было совершенно нелепым, ведь все видели, как беден этот дворянин. На приеме у короля Мануэля Магеллан действовал неосмотрительно, не изложив своего плана, прежде чем обращаться с просьбами.

Получив отказ, Магеллан, как и Колумб, отправился в Испанию, где добился аудиенции у Дон-Карлоса, будущего Карла V. Испанский король, соблазненный перспективой достичь островов пряностей, не вступая в соперничество с португальцами на пути вокруг Африки, дал свое согласие, и Фернан де Магальянш становится Эрнандо де Магальянес, испанским дворянином и адмиралом.

20 сентября 1519 года флотилия из пяти кораблей – флагман «Тринидад», «Консепсьон», «Виктория», «Сан-Антонио», «Сантьяго» – отплывает из порта Сан-Лукар-де-Баррамеда на Гвадалквивире. Теперь это уже не прыжок в неизвестность, плавание через Атлантику стало делом привычным. Плавание Магеллана тянулось необыкновенно долго – целых три месяца – но это произошло потому, что флотилия попала в полосу полного безветрия. В то время штили Атлантики были так же страшны, как и ее бури. С ними встречались обычно на границе пассатных ветров, на широте 30° с южной и северной стороны от экватора. Неподвижные корабли стояли там под знойным небом целыми неделями. Из-за недостатка питьевой воды лошади, если они были на корабле, погибали в первую очередь. Испанские моряки назвали эти страшные места конскими широтами.

На кораблях Магеллана лошадей не было. Больше всего тревог и волнений во время этого долгого плавания доставлял человек: Хуан де Картахена, испанский гранд, назначенный вице-адмиралом экспедиции и получивший задание следить за адмиралом. Картахена без конца задает вопросы. Почему мы следуем этим курсом? Уверен ли адмирал в своих расчетах? Беспощадность неблагодарного Мануэля Португальского – три раза сказанное им «нет» – была первой серьезной драмой в судьбе Магеллана. Вторая же заключалась вот в чем: испанцы не хотели понимать, что их новый соотечественник был жертвой этой драмы. Для знати, как и для простого люда, он оставался иностранцем, беглецом, всегда более или менее подозрительной личностью.

Достигнув американского берега, флотилия повернула к югу. Январским утром 1520 года вахтенные матросы закричали в один голос, что берега отступают.

– Вот и наш проход, – сказал Магеллан. – Всем кораблям следовать за мной, курс на запад.

Он велел замерять глубину и брать пробы воды за бортом. На третий день пришлось признать, что вода уже больше не соленая и берега «прохода» непрерывно сближаются. Значит, это устье реки, а не пролив.

– Переменить курс, – дает команду адмирал. – Продолжаем следовать вдоль берега на юг.

Подробности этого путешествия известны нам главным образом по запискам одного молодого знатного флорентийца, Пигафетты, который добился согласия испанского короля на участие в этом плавании, «чтобы рассказать о нем».

Следовать на юг вдоль американского берега означало направляться в холодные широты, тем более, что в южном полушарии наступала в то время зима. Моряки, которым грезились роскошные теплые острова пряностей, были подавлены. В апреле флотилия достигла 49-й параллели. Становилось очень холодно. Продрогшие матросы ворчали и ругались, потому что адмирал урезал суточный паек. Старанием вице-адмирала Картахены распространился слух: «Португальцу заплатили за то, чтобы он привел суда нашего короля к гибели». Узнав об этом, Магеллан приказал вызвать к себе вице-адмирала.

– Лишаю вас чина, вы больше не имеете здесь власти. И будете закованы в кандалы.

Он отстранил от должности и капитана «Сантьяго» Антонио де Кока, тоже виновного в сеющих смуту разговорах. Несколько дней гранд Испании просидел в оковах на дне трюма, а когда его выпустили, думал только о том, как бы погубить Магеллана.

Дата составленного им заговора известна: вечер Вербного воскресенья 1520 года. Флотилия все еще на якорной стоянке в небольшой бухте американского побережья. Картахена поднялся на борт «Консепсьона», капитан которого был с ним заодно. Там же находился Антонио де Кока, отстраненный от должности капитан «Сантьяго», и Мендоса, капитан «Виктории». Этот колебался. Содержание речей, какие произносились в маленькой каюте на «Консепсьоне» при свете масляной лампы, мы никогда не узнаем, но известно, чем они закончились.

В полночь от «Консепсьона» отошла шлюпка и направилась к «Сан-Антонио». Капитан этого корабля, Мескита, был безоговорочно предан Магеллану. Через три минуты он лежал связанный на своей койке. Появившийся боцман узнал Кесаду, капитана «Консепсьона».

– Что вы тут делаете?

Ответом ему были шесть ударов кинжала. А затем всех находившихся на борту «Сан-Антонио» португальцев в кандалах посадили в трюм. Заговорщики рассуждали так: «Из пяти кораблей флотилии три были верны Магеллану. Одним из них мы только что завладели, соотношение сил стало обратным. Можно диктовать свои условия адмиралу». Все это происходило под покровом ночи. На борту своего «Тринидада» Магеллан ни о чем не догадывался.