Великий Бенин - [48]

В небрежном тоне капитана чуткое ухо Асоро уловило столько фальши, что мальчик мгновенно понял: его обманывают. Его каким-то неведомым путем принесли сюда и везут в Португалию в качестве пленника и раба. Чтобы проверить свои догадки, он грустно покачал головой и спросил:

— Скажи мне, сеньор капитан, что же случилось с начальником войск Уваифо?

— О, он встал во главе восставших и бегал по дворцу, ища тебя, чтобы умертвить на глазах твоего брата, которому продался.

«Ты лжешь, негодяй, и пусть дух моего великого отца вобьет эту ложь обратно в твою глотку», — произнес про себя Асоро. От горя и гнева его разум готов был помутиться. Но, собрав все мужество, он обуздал душившую его ярость и вежливо поблагодарил капитана за спасение. Сикейра был чрезвычайно обрадован тем, что так легко сумел провести мальчишку. Он потрепал Асоро по плечу и пожелал ему поскорее привыкнуть к мысли о необходимости пожить некоторое время в Португалии.

Когда капитан ушел, Асоро обхватил руками пылающую, как в лихорадке, голову и глухо застонал. Он был один среди коварных врагов. Они захватили его в ловушку, заперли в клетку корабля. Но ошибался сеньор капитан. Сын Эвуаре, наследник его власти, свободный бини не будет португальским рабом.

— Сто раз смерть, но не рабство, — вслух проговорил Асоро. — Смерть, но не плен, — повторил он еще раз слова, ставшие отныне его девизом. — Слышишь меня, дух Эвуаре, смерть я предпочту рабству, но, прежде чем я умру, я убью столько белых, сколько смогу. Услышь меня и ты, дух Диего: прежде чем я умру, я сделаю все, чтобы вернуть себе свободу.

Асоро подошел к борту корабля и с тоской посмотрел на воду. Над морем все ниже и ниже опускались тяжелые серые тучи. Ветер стих, можно было ожидать штиля. Но пока корабль плыл, и каждая минута удаляла мальчика от берегов его родины.

Целый день Асоро простоял на палубе. Проходившие мимо матросы дивились, с каким, по их мнению, равнодушием бенинскии мальчик воспринял свой плен, а в это время в голове мальчика один за другим возникали планы освобождения. Но все они по здравом размышлении оказывались неосуществимыми.

Стемнело рано. Юнга зажег на палубе плошки и поставил на доски деревянные чашки с чечевицей. Асоро от еды отказался, но с палубы не ушел. Он стоял по-прежнему неподвижно, только глаза его были обращены теперь не к морю, а к маленьким языкам пламени, дрожавшим в медных светильниках. Вот что поможет ему освободиться! Горящий фитиль, льняная веревка, черная ночь!

К первой ночной вахте наступил штиль. «Санта-Инес» легла в дрейф. Матросы отправились спать. Бездействующий рулевой дремал около деревянного румпеля. Асоро, никем не замеченный, с горящим светильником в руках спустился в трюм. Он знал, что в малом трюме хранятся каменные ядра, оружие и порох. Он знал также, что соседний большой трюм набит закованными в цепи рабами.

— Несчастные, они погибнут первыми, но лучше быстрая смерть, чем долгое рабство, — прошептал мальчик. Новое, незнакомое ему ранее чувство сострадания полоснуло его, как острие кинжала. Если бы рабов можно было спасти! Но об этом и думать нечего. Трюм был заперт на огромный замок, а ключ хранился у самого капитана. Трюм с боеприпасами тоже заперт. Но ему не нужно входить туда. Достаточно только подвести длинную веревку под дощатую переборку, а остальное сделает огонь.

Асоро снял с руки Унгу и обвил змейкой свою голову. Затем он лег на пол и завел под переборку льняной канат. Подумав немного, он просунул еще два шнура и направил их на всякий случай в разные стороны, надеясь, что хотя бы один из трех окажется рядом с порохом. Поджечь веревки было делом нетрудным. Три красные точки поползли к трюму.

Крепко сжав кулаки, не разрешая себе сдвинуться с места, мальчик следил за их движением. Когда огненные язычки подползли под переборку, он рывком вскочил на ноги, выбежал на палубу и, перепрыгнув через борт, бросился в море. Вслед ему раздался отчаянный крик вахтенного.

Асоро плыл изо всех сил, стараясь как можно дальше уйти от обреченного корабля. И когда он уже начал бояться, что затея не удалась, за его спиной раздался страшный грохот. Столб поднявшегося кверху огня был так велик, что небо как будто раскололось надвое, а море окрасилось в красный цвет, словно бы загорелась сама вода.

На какую-то долю секунды взрыв оглушил Асоро, но он пришел в себя прежде, чем его голова с Унгой в волосах погрузилась в воду, и с прежней силой заработал руками. Вокруг него плавали куски мачт и дощатой обшивки того, что недавно было каравеллой.

«Санта-Инес» больше не существовала. Ее команда погибла, не спасся ни один человек. Не скоро узнали в Португалии о гибели каравеллы, а когда узнали, то сложили моряки в память о злосчастном плавании такую песню:

Моряк, обходи стороной

Страшный залив Бенин.

Их было сорок на корабле,

Домой не пришел ни один.

Асоро выбрал толстый и не очень длинный кусок мачты, взобрался на него и перевел дыхание. Небо по-прежнему было затянуто облаками, сквозь них не проглядывала ни единая звезда, с помощью которой можно было бы определить путь к родным берегам.

Взрыв поднял такие сильные волны, что они, закружив Асоро, сбили его с правильного курса. В какой стороне находится та земля, где он родился, жил, где похоронен его отец?