Великий Аттрактор - [12]

– Эм… Да, – девушка неловко улыбается из-под очков, – Смутно… Почти забыла.

– Хорошо, – улыбаюсь я в ответ, понимая, что она со мной заигрывает. Похоже, барышня совсем одичала среди своих книг, раз готова броситься на первого встречного.

– У нас тут есть нечто вроде маленького домашнего кафе для посетителей. Может быть, выпьем по чашечке кофе и обсудим то, что вас интересует?

– Не откажусь, – уверенно отвечаю я, и следую за девушкой, наблюдая, как она подчёркнуто крутит бёдрами, видимо, надеясь на продолжение вечера. Через пару минут мы уже сидим друг напротив друга за небольшим круглым столиком под бордовым абажуром с бахромой. Всё кафе представляет собой четыре точно таких же столика под такими же абажурами, занимающих пространство почему-то не занятое книжными стеллажами.

– У вас можно курить? – деликатно спрашиваю я.

– Вам… можно, – выдержав многозначительную паузу, всё так же заигрывающе отвечает брюнетка. Я неторопливо закуриваю, отпиваю кофе и внимательно смотрю ей прямо в глаза.

– Я не знаю, что вам сказать… Я и правда не особо запомнила этого посетителя. Он был у нас только однажды, даже завёл клубную карту, взял у нас всего одну книгу.

– Какую?

– Минутку. Я сейчас посмотрю, – девушка поднимается с места и проходит вдоль стеллажей, давая мне возможность в очередной раз оценить прелести её фигуры. Вскоре она возвращается с потёртым томиком в светло-коричневом переплёте.

– Вот эта, – она кладёт книгу на стол и вновь садится напротив, внимательно и почти изучающе наблюдая за моими действиями.

– «История Древней Греции». Интересно, – секунду я кручу книгу в руках, потом открываю и, увидев вложенную библиотечную карточку с именем клиента, практически автоматически выдёргиваю её и сую в карман. После чего продолжаю неторопливо листать томик. Будет неприятно, если он оставил на страницах какую-то отметку или послание о себе, которое я пропущу. Поняв мой интерес по-своему, брюнетка решает продолжить беседу.

– Не думала, что вы любите книги. Ваша… Организация… Она напоминает мне тех ребят у Брэдбери… «451 градус по Фаренгейту».

– Напрасно, – отвечаю я, не отвлекаясь от просмотра страниц, – У нас с ними масса различий… Начнём хотя бы с того, что мы сжигаем книги вместе с людьми.

Брюнетка нервно хихикает. Кажется, мой показной цинизм хорошо дополнил тот образ, который она уже себе нарисовала.

– И всё же… Какой в этом смысл? В чём ценность забвения?

– Похоже, Вы не обсуждали закон о «проклятии памяти» со своим сенатором.

– Я вообще далека от политики.

Мой взгляд останавливается на заломленных страницах. По всей видимости, их читали с наибольшим интересом. Я поднимаю глаза на брюнетку и, расслабленно откинувшись на спинку стула, отпиваю кофе.

– Вы помните историю о Герострате?

– Конечно. Он сжёг знаменитый храм Артемиды в Эфесе.

– Он объяснил цель своего поступка желанием остаться в веках. И с тех пор у нас регулярно появляются «Геростраты» всех сортов. И теперь их интересы не ограничиваются зданиями. Они годами насилуют и убивают женщин и детей, оставляя на их телах разные символы и знаки. Они взрывают себя в переполненных залах аэропортов и вагонах метро. Они обвешиваются камерами и транслируют в Сеть то, как совершают массовый расстрел безоружных людей… И когда мы возьмём одного, его разрушительной идеей уже может заразиться десяток таких же «Геростратов». А то и похуже… Это вирус. Вирус тщеславия. Вот с чем мы боремся. У Герострата получилось остаться в человеческой памяти. Но больше не получится ни у кого, – я замолкаю и снова бросаю взгляд на брюнетку, которая, не мигая, смотрит на меня, – Вы спрашивали: «В чём ценность забвения?». Забвение защищает и приносит спокойствие. В мире было слишком много зла, чтобы о нём помнить… Кажется, свою шляпу я оставил там?

– Вы уже уходите?

– Да, – я отдаю книгу брюнетке, – Благодарю за сотрудничество.

– Но…– она растерянно берёт томик у меня из рук и следует за мной, – Может, вы ещё зайдёте как-нибудь?

– Возможно. В следующем месяце.

– Это… Хорошо, – она слегка мнётся, глядя как я надеваю шляпу, тщательно заматываю шею шарфом и застёгиваю плащ, – Простите… А как вас зовут?

– Никак.

– А серьёзно?

– Серьёзно. Процедура «damnatio memoriae» применена ко всем магистратам забвения прижизненно. У нас нет имён.

– Прямо как у «Людей в чёрном»?

В ответ я молча улыбаюсь и выхожу на улицу. Мокрый снег летит с неба частыми и крупными хлопьями. Они на секунду вспыхивают в плотных пучках света от фонарей и исчезают во тьме, чтобы через секунду облепить моё лицо и одежду. «Да, как у грёбаных людей в чёрном», – думаю я и закуриваю. Сколько раз я слышал этот идиотский вопрос… Жаль, что у меня в кармане зажигалка, а не вспышка для стирания памяти.

V

Печь. Она располагается в подвале нашего служебного здания. Когда-то давно это была угольная котельная, снабжающая теплом все этажи. Сейчас мы используем её для своих целей. «У нас тут нечто вроде маленького домашнего крематория для клиентов» – придумываю я шутку, вдруг вспомнив вчерашний разговор в книжном клубе, и сам невольно улыбаюсь.

Я сижу на старом стуле с металлическими ножками напротив открытой заслонки, за которой бушует оранжевое пламя. Ощущение, что смотришь прямо в Ад. Одну за другой я бросаю в огонь бумаги: выписки, счета, медицинские карточки, отдельные документы или простые записки. Всё в печь.