Великие заблуждения человечества - [128]

Основная работа в Гринписе проводится добровольцами. Один из основателей Пол Вэтсон сказал: «Это имидж группы молодых сорвиголов, подвешивающих себя к трубе нефтеперегонного завода или встающих на пути гарпуна китобойца». «Этот имидж вызывает, – как сказал другой основатель организации Роджер Хантер, – религиозное рвение, а иногда и безжалостность, граничащую с жестокостью».

Добровольцев можно охарактеризовать как молодых людей без собственных финансовых забот, жаждущих приключений. Их «религия» и жестокость являются опасным сочетанием…

В настоящее время Гринпис стал более зловещим. Под руководством Мак-Таггарда он начал преследовать политические цели. Лоббировать интересы, порой от экологических проблем далекие, а иногда им и противоречащие. В недавних заявлениях о своих успехах Гринпис упоминает обман демократических процессов во всем мире. В 1998 году они праздновали то, что Организацию экономического сотрудничества и развития (ОСЭР) заставили отказаться от многостороннего соглашения об инвестициях.

Гринпис действует вне рамок национального и международного законодательства, в частности используя для этого Интернет. К ответственности по местным законам могут быть привлечены только отдельные «пойманные за руку» лица, да и то, как правило, случайно, в то время как политику Гринписа определяет небольшая группа фанатиков со всего мира, которые ни перед кем не отвечают.

Табу

Некоторые думают, что запреты – табу – присущи лишь диким народам, и особенно африканским, тогда как европейские народы никаких табу не имели и не имеют. Это будто бы свидетельствует о превосходстве белых людей. На самом же деле подобные рассуждения неграмотны. Табу были и у европейских народов, причем не в такой уж седой древности, а совсем недавно.

Этимология (наука о происхождении слов) индоевропейских слов показывает, что было время, когда наши предки подчинялись законам табу ничуть не менее раболепно, чем нынешние племена, живущие в джунглях Амазонки или Папуа – Новой Гвинеи. В частности, у древних славян табу было произнесение имени их страшного лесного врага, которого мы называем медведем. Его древнее имя «орктос» (отсюда и Арктика, «медвежья страна») было подвергнуто запрещению. О том, почему это произошло, рассказывает Лев Успенский:

«Медведь был самым грозным противником человека в лесистой полосе Европы. Его опасались больше, чем любого другого зверя, а древним людям представлялось, что имя любого существа связано с ним самим таинственной и чудесной связью. Имя – не одежда, которую можно накинуть и снова снять. Имя – часть человека, зверя, предмета; притом, может быть, самая важная часть.

Следы этого взгляда на вещи дожили до нас. Есть русская поговорка: «Про серого (т. е. волка) речь, а серый – навстречь!», есть ее французский двойник: «Кто помянет волка, увидит его хвост». Смысл обеих: не называй, не произноси всуе имени опасного существа – ты призовешь его самого.

Этого мало: обратное может произойти, если ты будешь выкликать, поминать в разговоре слово, называющее других зверей не опасных, а нужных – возможную добычу… Услышав свои имена, они почуют беду – и поминай как звали!

Как же быть? Очень просто: надо для замены действительных, настоящих имен создать другие, условные, и называть кого нужно не называя. Древним людям эта выдумка представлялась, вероятно, верхом хитроумия: страшное имя «орктос» они заменили очень удачным псевдонимом медоед – мед-у-едь, медведь. Его можно было произносить и старым и малым: оно ведь не было настоящим медвежьим именем, никакой силой не обладало и опасности за собой повлечь не могло».

Впрочем, через несколько поколений наши предки забыли, что когда-то зверь назывался «орктос». А его некогда новое имя – «медведь» – стало для них единственным известным и, следовательно, снова опасным. И его опять понадобилось менять. А потому и в наши дни многие охотники, выходя с медведем один на один, предпочитают называть его либо «хозяином», либо «зверем», либо «лесным». Это же правило – не называть медведя по его имени – нашло свое отражение и в русских сказках: «Косолапый», «Топтыгин», «Михайло Потапыч» и др.

Табу на произношение настоящего имени было распространено не только по отношению к медведю. Были свои имена-заменители у волка – «серый», «бирюк».

Слово «змея» первоначально значило «ползающая по земи» (т. е. земле). Так наши предки заменяли настоящее имя змеи (вероятно, родственное греческому «эхис»).

Также связано с табу и слово «рыба». Настоящее имя рыбы (возможно, близкое к современному латышскому zivs) не употребляли, чтобы не распугать возможную добычу. Подлинное имя было заменено на слово, близкое немецкому «руппа», означавшему «головастик». Бедным окунькам, карасям и плотве и в голову не могло прийти, что на берегу или в лодке говорят о них, а не о каких-то головастиках.

Раз мы уж затронули тему рыболовства, то еще один любопытный факт. Первоначально рыболовная сеть была названа «вод» – от корня «водить». Но на это слово было наложено табу, и оно было заменено на «невод», чтобы рыбы не подумали, что их ловят с помощью бредня.