Великие сражения Востока - [68]
Собрав огромную армию, Рана Санга отправился в Меват и вскоре подошел к крепости Биана, занимавшей важное стратегическое положение на границе между владениями моголов и раджпутов. Крепость была занята им относительно легко. Бабур, желая опередить раджпутов, также послал отряд в 1500 человек для овладения городом. Однако в действиях его людей преобладали неразбериха и горячность, к тому же ражпуты намного превосходили врага численностью. В итоге моголы были полностью разгромлены.
Если бы Рана Санга развил полученный успех, он вполне мог рассчитывать на окончательную победу над Бабуром, поскольку психологическое и стратегическое преимущество было на его стороне. К тому времени, помимо Хасан-хана, к нему присоединился ряд крупных вождей, в том числе Силхади (Салах-ад-Дин) из Райсина, Барам Див и Нарсанг Див из Марвара, Медина Рао из Чандери, Махмуд Лоди, брат убитого делийского султана Ибрахима, и другие. Махмуд, за которым хитрый Санга дипломатично признал право на престол (стремясь удержать влиятельного союзника и давая понять Бабуру, кого именно он считает истинным властителем), привел с собой 10 тысяч сторонников; Медина Рао и раджи Марвара предоставили Санге 60 тысяч человек, а Хасан-хан – 10 тысяч.
Учитывая сложность ситуации, Бабур вызвал для подкрепления отряд своего сына Хумаюна, который тогда занимался приведением к покорности североиндийских правителей, и тот незамедлительно прибыл в ставку отца. Моголом удалось также привлечь на свою сторону Азиз-хана, дядю Ибрахима Лоди. Страшась предательства, могольский полководец отослал некоторых военачальников-индусов в отдаленные области под предлогом защиты границ.
Армия Хубилая пересекает Янцзы. Рисунок из «Книги Чингисхана» могольского императора Акбара, 1596 год. Одежда и вооружение вновь изображены типичными для XVI века
Воины Бабура, которые и без того испытывали страх перед доблестью раджпутов, после известий о поражении своего отряда сильно пали духом. Известный астролог из Кабула Мухаммед Шариф подлил масла в огонь, рассказывая, что в эти дни Марс стоит на западной стороне неба, и этот зловещий знак предвещает непременное поражение Бабура. «Каждый день приходили дурные вести», – пишет Бабур в «Записках». Даже близкие ему военачальники уговаривали могола отойти в Панджаб и не подвергать себя риску.
Полководец моголов, стремясь поднять упавший воинский дух, предпринял ряд эффектных действий. Собрав войско, он перед его строем артистично вылил на землю чашу вина и разбил ее вдребезги, заявив, что отказывается пить спиртное, а также брить бороду вплоть до полной победы над врагом. С целью объединения всех индийских мусульман он объявил «священную войну» неверным – джихад. Таким образом, борьба в Индии, которую вел Бабур, впервые приобрела религиозный оттенок: с его слов выходило, что он не просто стремился удалить с политической сцены очередного опасного соперника, но хотел прославить ту религию, которой служил (интересно отметить, что к тому времени в рядах бабуровской армии находилось немало индуистских воинов). Последний довод оказался самым впечатляющим, и все армия поклялась на Коране сражаться до конца.
В течение нескольких недель Бабур тщательно готовил вооружение и защитные материалы. Отливались пушки, ковались мечи, увеличивалось количество огнестрельного оружия. Новым словом явилось создание попарно связанных ремнями из бычьей кожи переносных деревянных треножников, которые использовались как для защиты стрелявших из-за них мушкетеров, так и для размещения внутри них оружия.
Персидское и индийское оружие и доспехи XV–XVI веков – как широко распространенные, так и «экзотические»
Тем временем Бабур подошел к Кханва – деревне в области Биана, которая находилась в 37 милях к западу от Агры и в 10 милях от реки Сикри, где его уже поджидал Рана Санга. Армии сблизились друг с другом. Согласно «Запискам» Бабура, раджпутская армия насчитывала 2 лакха, то есть 200 тысяч человек; однако эта цифра представляется преувеличенной. Вряд ли активная сила раджпутов превышала 100 тысяч воинов. Что касается численности войск Бабура, то их насчитывалось гораздо меньше, чем у Рана Санги – вероятно, около 30 тысяч солдат. Накануне генерального сражения люди из авангарда армии Бабура вступили в короткую стычку с авангардом Санги, захватили несколько пленных, которым тут же отрезали головы и с торжеством показали в лагере. Это подняло дух моголов и вызвало одобрение их вождя.
У Бабура было достаточно времени для того, чтобы обустроить позиции своей армии. Он расположил ее в том же порядке, как и в сражении при Панипате. Впереди на одной линии находилась почти тысяча повозок с пушкам, связанных друг с другом железным цепями. За ними располагалась вся армия Бабура. Между парами повозок оставались промежутки в 50–60 метров, способные пропустить до 100 всадников. Позади них занимала позицию артиллерия под командованием Низамаддина Али Халифы. Устад Али Кули со своими мортирами и другими орудиями на колесах был поставлен перед центром правого крыла, которым командовал Хумаюн. Воины-мушкетеры под началом Мустафы-и-Руми со своими треножниками размещались в одну линию с пушками, сразу за рвом, вырытым там, где артиллерийская поддержка была сочтена недостаточной. Сразу за артиллерией построились всадники, разделенные на центр, правое и левое крылья, причем правый и левый фланги окаймляли отряды отборной кавалерии, которой поручались в бою особые тактические задачи.
