Великие Спящие. Том 1. Тьма против Тьмы - [13]

– А еще прорва механических и колдовских ловушек и располагающийся совсем рядом выход с Лесных троп… – скривился он.

– Было бы странно ожидать, ваше величество, что М’Ллеур оставят Источник Силы, да еще такой молодой, вблизи наших границ и без охраны, – заметил Гржак.

Фердинанд на это лишь кивнул. Действительно, было бы странно… Не секрет, что эльфы платят за свое могущество и бессмертие зависимостью от Источников магии. Светлые для этого высаживают меллорны, Темные же строят особого рода сооружения, привязанные к тем или иным Стихиям. И ждут, ждут столетиями, когда чародейский механизм заработает на полную мощь, даруя хозяевам океаны энергии. Именно с появлением новых Источников связано расширение границ эльфийских лесов, всплески рождаемости и прорывы в колдовской науке Длинноухих.

Данный конкретный канал в мир чистой Силы появился на границе с Тлантосом сотню лет назад и пока не успел должным образом окрепнуть. Еще пара веков, и джунгли начали бы поглощать северные провинции государства некромантов, а в небольших и безопасных рощицах открылись бы Лесные тропы… Однако пока Источник был слаб и уязвим для вмешательств вражеских чародеев, чем Фердинанд и планировал воспользоваться.

– Ладно, работаем по плану, – объявил он. – Начали!

Наступал ключевой момент задуманной операции. И именно сейчас должно было решиться: окажется ли Источник Силы М’Ллеур в руках короля Тлантоса или ему придется постыдно отступить, так и не попробовав откусить этот манящий кусок…

Главная сложность атаки на святилище с Источником крылась в поясе ловушек, призванных задержать или вовсе уничтожить любого врага, покусившегося на святыню Темных. И пройти его мог лишь М’Ллеур – маги эльфов Ночи слишком ценили жизни своих сородичей, чтобы создавать более избирательную защиту. Светлых и прочих разумных колдовские капканы остановят, а со своими и охрана разберется.

И вот теперь этой уязвимостью планировал воспользоваться Фердинанд. В Тлантосе за время противостояния с М’Ллеур появилось немало полукровок, и, что характерно, к своим длинноухим родителям они совершенно не пылали любовью. Если же добавить к этому особую обработку королевскими магами-менталистами, то нет ничего удивительного в том, что король смог привлечь к себе на службу десятки фанатиков, жаждущих положить жизни на алтарь войны с бессмертными кровными родственниками.

Пока Фердинанд предавался размышлениям, обслуга уже распаковала ящики с лишенными движителей гномьими големами, маги Тьмы закончили чертить фигуры-ограничители, а маги Смерти раздали полукровкам последние порции дурманящего зелья и с оголенными хх’рагисами встали рядом.

Солировал в обряде Гржак. Доказывая, что он не зря получил свой ранг, демонолог принялся мастерски создавать плетение, призванное связать души полукровок с мертвым железом. Его поддерживали другие адепты Тьмы, гася остаточные эманации чар, и некроманты, дополняющие сложное заклинание элементами на базе Смерти. Общая конструкция получалась тяжеловесной на вид, но надежной и устойчивой к внешним воздействиям. Когда же фанатики тихо забормотали гимны во славу вечного Тлантоса и проклятия его врагам, творение Гржака мгновенно отозвалось на их эмоции и присосалось точно пиявка к аурам. Сначала к внешнему контуру, а затем погружаясь все глубже и глубже, к самому ядру личности.

Конечности големов, похожих на многоруких, иногда многоногих приземистых рыцарей, вооруженных огромными секирами, дрогнули, но до полноценного оживления было еще далеко. В этот момент к обряду подключился Фердинанд, начав вливать в плетение потребную Силу и с помощью Черепа буквально вколачивать необходимые опорные точки, якоря и скрепы в металлические тела. Всех механических воинов охватила мелкая дрожь, повторяя те конвульсии, что били полукровок, заклинание же Гржака окончательно превратилось даже не в пиявку, а в перекачивающего жизненную силу гигантского спрута.

Так продолжалось десяток-другой секунд, пока не наступил миг, очевидный каждому магу, когда в ритуале следовало ставить точку, миг, когда любое промедление могло не усилить големов, а только лишь ослабить. Некроманты, словно куклы на веревочках, синхронно взмахнули хх’рагисами, и жизни фанатиков оборвались. Плетение Гржака последний раз сыто содрогнулось, поглощая посмертный выброс жизненной энергии, и распалось на несколько дымчато-серых лент, втянувшихся в грудину каждому голему.

– Сделано! – выдохнул Гржак, устало опустив руки и не без гордости покосившись на короля.

Ему вторили остальные чародеи, для которых данный обряд был не особо сложным, но утомительным чисто физически. Только Фердинанд не испытывал никакой слабости, хотя именно на нем лежало энергетическое наполнение движителей механических солдат. Великий артефакт подпитывал своего создателя лучше любого накопителя или восстанавливающего ритуала.

Наконец Фердинанд перевел взгляд на големов и удовлетворенно засмеялся. Рожденные в подгорных кузнях механизмы перестали напоминать металлические статуи и теперь буквально дышали жизнью. Грозной, призванной нести в мир одну только гибель, но жизнью. В прорезях шлемов горели кроваво-красные огоньки, статичные позы теперь смахивали на боевые стойки, а по определению неживые тела окутались темной аурой. В общем-то ничем не примечательные механические бойцы, по большинству параметров уступающие творениям нолдских артефакторов – чего бы там при этом ни думали сами коротышки, – превратились в нечто пугающее, демоноподобное. У короля Тлантоса даже мелькнуло сожаление, что они не вселили в големов вместо полукровок настоящих обитателей иных планов.