Великие русские старцы - [167]

Некоторых из приходивших к нему старец отсылал к мощам святителя Митрофана Воронежского; и бывали примеры, что болящие, прошедши сотни верст, исцелялись на пути и возвращались благодарить целителя.

Многим страдавшим от недугов телесных, часто соединенных с душевными недугами и потому не всегда понятных для людей обыкновенных, старец Лев преподавал благодатную помощь, помазывая их елеем от неугасимой лампады, теплившейся в его келье пред Владимирской иконой Божией Матери, которая была благословением старцу от его духовного отца схимонаха Феодора.

В 1839 году было воздвигнуто гонение на Белевских (женского монастыря) учениц старца Льва, отразившееся и на нем. Старца перевели в другую келью, подальше от ворот, и запретили прием посетителей; ему приказали, невзирая на болезнь, ежедневно ходить в церковь. Народ ждал этих выходов, падал на землю, целовал края одежды его, выражая жалость к нему. Малое расстояние до храма преподобный Лев, обуреваемый народом, шел не менее получаса. В церкви, близ старца, собиралась толпа.

Разнеслись слухи, что старца Льва сошлют в Соловки или в больницу Боровского монастыря, под надзор. Ученики, в ужасе разлуки со своим отцом, решили написать настоятелю Сергиевой пустыни под Санкт-Петербургом архимандриту Игнатию Брянчанинову, его бывшему ученику, чтоб он сыскал старцу защиту у членов Синода. Долго отказывался старец, но, наконец, по неотступным просьбам, подписался, не читая, под письмом, составленным отцом Макарием. Святитель Филарет Московский, бывший в то время в Петербурге, по просьбе архимандрита Игнатия написал калужскому архиерею, и слухи о заточении замолкли. Письмами же обоих Филаретов (Московского и Киевского) к тульскому преосвященному были оправданы и вновь приняты изгнанные Белевские ученицы старца. Впоследствии эти изгнанницы были игуменьями.

В 1841 году отец Лев ясно стал говорить о конце своем.

Отходил старец 11 октября, накануне празднования памяти святых отцов VII Вселенского собора, как бы в обличение тех, кто упрекал его в еретичестве.

В 7 часов 30 минут, в последний раз взглянув на икону Пресвятой Владычицы, старец Лев закрыл глаза и тихо испустил дух. Ему было семьдесят два года.

Духовные наставления

Ответы старца Льва на вопросы отца Павла Тамбовцева

1. Каким образом поступать, когда я, находясь в кругу братьев, не могу воздержаться от слов, и когда говорю, то кого-либо обижаю словами?

— Должно помнить произносимый святой Церковью к Богу глас сей: «Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих».

Притом надобно воображать, что те, которые говорят, делают сие в разуме духовном. Они сего достойны, а ты считай себя недостойным разговора с ними; и когда спросят тебя, отвечай с благоговением.

Когда же увлечешься сему противным, кайся и старайся неотложно исправиться. — Должно еще вести себя так, чтобы братья не заметили в тебе твоей отличности в исправлении.

2. Как поступать, когда я вижу в других вольное выражение мыслей и соблазняюсь; равно как и в тебе, отче, иногда, не видя старческой кротости в обращении с другими, также оскорбляюсь?

— Это тебе кажется так от невнимательности и нерассуждения твоего. Не должно никого осуждать; ибо ты не знаешь, с какой они целью сие делают, и с какой целью с кем-либо я поступаю. Таковыми поступками скорее обнаруживается внутренний людской характер, и для дышащих презорством это нужно. Итак, ты несправедлив. Старайся более внимать себе, не разбирать дела, обращение и поступки других. Ты пришел в училище самоотвержения, — исполнять повеленное тебе, но не иметь права судить, где, когда и как с кем поступать.

3. Я не вижу в братьях любви и для исследования какого-либо предмета из Святого Писания не нахожу собеседников.

— Не может быть, чтобы у них не было любви, — так должно думать и по справедливости заключать. Если же ты не видишь в них любви, то это потому, что ты сам в себе любви не имеешь. Покажи прежде сам истинные черты любви и тогда увидишь, что любовь у них обитает, и к тебе хранится обильно. Притом мы имеем заповедь Божию любить чистосердечно ближних, а искать от них любви — о том нигде не сказано. А что они не могут или, лучше сказать, не дерзают беседовать с тобою от Писания, то ты не должен искать сего с ревностью. Где смирение у них, там и простота, а сия Божественная отрасль не испытывает судеб Божиих; она только верой повинуется и до времени довольствуется только теми понятиями, которые ей открывает вера. Не будет Бог о том послушника испытывать, почему он не богословствовал, но почему не внимал себе. Бог не оставит их относительно спасения. Если Ему благоугодно будет, то и откроет им тайны Своего смотрения. А разум, просвещенный светом Божиим по мере веры, выше всякого учения, ибо, естественно, разум изобрел учение, а не учение — разум.

4. Почему, в течение пятилетнего жительства в пустынной здешней обители, стараясь сколько-нибудь о собственном назидании, я чувствую, напротив, что действительно сделался хуже, о чем свидетельствуют неосмотрительные мои поступки, хладность сердца и недостаток великодушия?

— Весьма редкие в столь короткое время возлетали крылами веры и добродетелей на духовное небо, ощущали в себе нелестные залоги упований, обручение будущей славы. Весьма немногие, после непродолжительных трудов, ощущали таинственно утешительную награду, или цветы искренней деятельности о Господе, обещающие собрание плодов в вышнем вертограде Иисуса Христа. А иные и во свою жизнь на земле не ощущали того и не ощутят, по смотрению небесного Покровителя Бога, Который всегда лучше о нас промышляет. Ибо мы, как бы младенцы в рассуждении судеб мироправителя, нередко у Него просим таких орудий, кои по достоинству своему и силе спасительны, но по нашему неискусству могут быть употреблены нами в совершенный вред. Почему любвеобильный Отец светов скрывает от некоторых благочестивых дары, которые одним спасительны, а других приближают к погибели. Что бы было, если бы Бог Всеведец совершенно исполнял все наши желания? — Я думаю, хотя и не утверждаю, что все бы земнородные погибли. Бог, хотя и не презирает молитвы избраннейших Своих, но желаний их иногда не исполняет, и единственно для того, чтобы, по Божественному Своему намерению, устроить все лучшее.