Великие посвященные - [34]

Меч выпадает из руки моей, и кожа моя пылает, ноги мои подкашиваются и мысли мои мутятся.

И я вижу дурные предзнаменования, о Кешава! Не могу я признать пользы от убийства моих единоплеменников.

Ибо не желаю я ни победы, ни царства, ни радости; что может представлять для нас, о Кришна, и царства, и радости, и даже сама жизнь?

Те самые, для которых мы желаем царства, блага и радости, стоят здесь на поле битвы, готовые отдать и жизнь, и богатства.

Учителя, отцы, сыновья, деды, дяди, внуки и другие родственники.

Не могу я желать убить их, хотя бы и сам я был убит, не могу даже ради власти над всеми тремя мирами; могу ли я решиться на то ради власти земной?

Какая мне радость убивать моих противников? поражая предателей, я лишь навлеку грех на нас!"

(Бхагавад-Гита песнь I, 28–36).

Отвечал Кришна:

"Откуда это молодушие, одолевшее тобою в час опасности, малодушие неблагородное, бесславное, закрывающее вход в небо,{13} о Арджуна!

Не поддавайся бессилью, оно не приличествует тебе. Стряхни с себя это недостойное малодушие. Восстань!"

(Бхагавад-Гита песнь II, 2, 3).

"Ты оплакиваешь тех, которых не следует оплакивать и в то же время произносишь слова мудрости. Но мудрые не оплакивают ни живых, ни мертвых.

Ибо воистину не было того времени, когда бы я, или ты, или эти князья не существовали; и в будущем не будет того времени воистину, когда бы мы перестали существовать.

Как живущий в теле находит в нем детство, юность и старость, так же испытает он их и в другом теле; мудрые не делают из этого предмета печали.

Прикосновения чувств дают ощущения холода и жара, наслаждения и страдания; непостоянные, они приходят и уходят; выдерживай их мужественно, о Бхарата!

Человек, над которым они не имеют власти, уравновешенный в страдании и радости, непоколебимый, такой человек заслуживает бессмертия.

Нереальное не имеет бытия; реальное никогда не перестает быть; эту истину провидели познавшие сущность вещей.

Узнай, что сущность эта, которая все проникает, неразрушима. И никто не в силах уничтожить ее.

Эти тела, в которых пребывает она, вечная, нерушимая, безграничная, подлежат разрушению; поэтому сражайся, Бхарата!

Думающий, что он убивает, и тот, кто думает, что его убили, оба проявляют неведенье. Нельзя ни убить, ни быть убитым.

Как человек, сбрасывая изношенное платье, облекается в новое, так и живучий в теле, сбрасывает изношенные тела, и переходит в новые.

Оружие не может пронзить его, огонь не может сжечь его, вода не может залить его и ветер не может иссушить его.

Для рожденного неизбежна смерть, а для умершего неизбежно рождение; поэтому не печалься о неизбежном, Арджуна!

Глядя на свою собственную Дхарму, ты не должен дрожать; ибо ничто не должно быть столь желанным для кшатрия, как праведный бой.

Счастливы кшатрии, которым дается праведный бой, внезапно открывающий двери в Сваргу.

Но если ты не хочешь выдержать до конца праведный бой, тогда, отбросив свою собственную Дхарму{14} и свою честь, ты впадешь в грех".

(Бхагавад-Гита, песнь II, 11–18, 22–24, 31–33).

При этих словах учителя, Арджуна устыдился и почувствовал, как его царственная кровь закипела отвагой. Он бросился к своей боевой колеснице и дал знак, по которому началась битва. И тогда Кришна простился с своим учеником и покинул поле битвы, уверенный, что победа останется за сынами солнца.

В то же время Кришна знал, что побежденные примут его религию только в том случае, если он одержит. победу над их душами, более трудную, чем победу оружием. Также как святой Васиштха умер пронзенный стрелою для того, чтобы открыть высшую истину Кришне, также и Кришна должен был добровольно погибнут под ударами своего смертельного врага для того, чтобы вселить в сердца своих противников веру, которую он проповедовал своим ученикам и миру. Он знал что прежний царь Мадуры, далекий от раскаяния, нашел себе убежище у своего тестя Калаиени, властителя змей. Его ненависть, постоянно возбуждаемая Низумбой, заставляла его непрестанно подстерегать Кришну в ожидании минуты, удобной для того, чтобы погубить его. Между тем Кришна чувствовал, что миссия его закончена и что она требовала только одного для своего завершения: печати добровольной жертвы. Тогда он перестал избегать своего врага и бороться с ним могуществом своей воли.

Он знал что, переставь защищать себя внутренней силой, он навлечет на себя удар, который уже давно замышлялся против него. Но сын Деваки хотел умереть вдали от людей, в пустынях Гимавата.

Там он будет ближе к своей светлой матери, к святому старцу и к солнцу Махадевы.

И так, Кришна отправился в пустыню, находившуюся в диком и печальном месте у подножья высоких вершин Гимавата. Ни один из учеников не проник в его намеренье, лишь Сарасвати и Никдали, с прозорливостью любящих женщин, прочли его в глазах учителя. Когда Сарасвати поняла, что он желает умереть, она бросилась к его ногам, охватила их с пламенной силой и воскликнула: "Учитель, не покидай нас!" Никдали взглянула на него и сказала просто: "я знаю, куда ты идешь; если ты признаешь, что мы любили тебя, дозволь нам следовать за тобой!"

Кришна отвечал: