Великие катастрофы в истории Земли - [47]
Первое следствие санторинской катастрофы — взрывная волна. При извержении Кракатау грохот был слышен на площади, равной 1/13 земного шара. Воздушные ударные волны разбили стекла в домах и на расстоянии 150 км, а в некоторых случаях были повреждены и старые дома на расстоянии 800 км от Кракатау. Кальдера Санторина площадью 83 км>2 и слой пепла в 30 м на ее обломках — островах Тира, Тирасия, Аспрониси позволяют думать, что минойское извержение было сильнее извержения Кракатау. Значит, на Кикладских островах и на Крите, расположенных в 100–150 км от Санторина, взрывная волна должна была вызвать существенные разрушения.
Подземные толчки практически всегда сопровождают вулканические извержения. Столь грандиозное геологическое событие, как извержение Санторина, почти несомненно сопровождалось подземными ударами. Землетрясения же даже средней силы способны разрушить или повредить каменные постройки. Разрушение городов на Крите и Кикладских островах от землетрясения — второе следствие вулканической катастрофы.
Вслед за грохотом вулканических взрывов, землетрясением, из поднявшейся черной тучи начался пеплопад, засыпавший поселения древнего Санторина. Пеплопад способствовал частичному сохранению минойских построек, как полторы тысячи лет спустя пепел Везувия засыпал и сохранил до наших дней город Помпеи. Когда вслед за извержением и взрывами началось обрушение кальдеры Санторина, на Атлантиде оказались уничтоженными лишь те постройки, которые находились в пределах осевшей кальдеры. Строения же на острове Тира, засыпанные 30-метровым слоем пепла, сохранились до наших дней.
Пеплопад, как мы теперь знаем, происходил в течение трех следовавших друг за другом извержений Санторина, из которых первое было наиболее сильным и пеплообильным. На Атлантиде слой пепла измерялся десятками метров, т. е. его было более чем достаточно, чтобы засыпать все.
На материале по Исландии — одного из наиболее активных вулканических районов мира — изучено гибельное влияние пеплопадов на сельское хозяйство. Проанализировав исторические материалы, ученые установили, что местное население покидало поселки в тех случаях, когда слой свежевыпавшего пепла достигал 10 см или был больше, и не возвращалось до тех пор, пока вода и ветер не сносили пепел. На это требовалось несколько десятилетий, а то и больше.
После минойского извержения центральная и восточная части Крита и все Кикладские острова были засыпаны слоем пепла толщиной более 10 см. Следовательно, там не только погиб весь урожай, но и образовалась безжизненная пустыня, которую, конечно, покинули люди.
Есть некоторые свидетельства того, что подземные толчки, взрывы и обрушение кальдеры, сопровождавшие извержение Санторина в XIV в. до н. э., вызвали очень сильное цунами. На острове Анафи, расположенном в 25 км восточнее Санторина, обнаружен слой тефры толщиной 5 м, расположенный в верховьях одной из долин на высоте 250 м над уровнем моря. Состоял он в основном из пемзы, которая обычно образуется в воде. По мнению исследователей, эта пемза отложилась в море во время минойского извержения Санторина, а затем волной цунами была занесена на сушу. Несомненно, цунами от санторинской катастрофы было одним из сильнейших. Северный берег Крита наиболее открыт для разбушевавшейся стихии. После распада острова Атлантиды весь северный берег Крита должен был быть затоплен в течение 20–30 мин.
Признаки разрушительного действия санторинского цунами обнаружены на восточном побережье Средиземного моря во время археологических раскопок в Сирии. Порт и половина древнего города Угарит разрушены морской волной около 1400 г. до н. э. Финикийская поэма, найденная в библиотеке Угарита, рассказывает о разрушении, вызванном ураганом и цунами.
Санторинская катастрофа не только вызвала колоссальные по площади разрушения на Кикладских островах и Крите, но и погубила множество людей. Были жертвы и на других островах Эгейского моря. Наибольшее число жертв принесло, несомненно, цунами. Прибрежные поселки и население приморских городов было уничтожено нахлынувшими морскими волнами. В отличие от Крита и Кикладских островов материковая Греция меньше пострадала от катастрофы. Пеплопад под действием ветра распространился от Санторина главным образом к юго-востоку. Волны цунами также оказались для материковой Греции менее опасными, поскольку бóльшая часть населения Греции того времени занималась скотоводством и жила в горах. Большинство городов было расположено за пределами досягаемости волн. Это видно на примере городов Тиринф или Микены, расположенных на холмах. Они слабо пострадали от санторинской катастрофы и после гибели Критского государства остались наиболее крупными очагами эгейской культуры.
Был ли всемирный потоп?
В древних сказаниях и легендах, передаваемых из поколения в поколение, нередко отражены реально происходившие события. Наиболее яркий пример тому — открытие Трои Г. Шлиманом, поверившим в историческую достоверность событий, изображенных Гомером, или подтверждение метеоритного происхождения Аризонской впадины, сделанное на основании преданий, сохранившихся у местных индейских племен.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
В популярной форме излагаются история и современные проблемы, связанные с выяснением роли внешних и внутренних электромагнитных полей (от статических до радиочастотного диапазона) в деятельности центральной нервной системы. Отмечаются экологические, гигиенические, терапевтические и диагностические аспекты электромагнитной нейрологии. Показаны перспективы использования естественных и искусственных электромагнитных полей для изучения деятельности головного мозга. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга посвящена одной из самых интересных и загадочных проблем орнитологии — проблеме верности перелетных птиц родине и дому. Чувство «верности дому» присуще самым разным животным — от насекомых до приматов, включая человека. Это чувство имеет инстинктивную основу и проявляется у особи в стремлении вернуться домой — в знакомое ей место после временного отсутствия. Для перелетных птиц «домой» может означать место рождения, гнездования, зимовки.Для читателей, интересующихся проблемами биологии и орнитологии, а также для любителей природы.
Флюорит — один из удивительных минералов, широко применяющийся в металлургии, химической промышленности, в производстве керамики, в строительной индустрии. Уникальные оптические свойства флюорита легли в основу создания широкого класса исследовательских оптических приборов и технических устройств. В нашей стране была успешно решена проблема создания искусственных кристаллов оптического флюорита, полностью заменившего природные кристаллы.
Любой остров, расположенный в тропиках, представляет собой своего рода лабораторию, в которой сама природа ставит эксперименты по экологии и эволюции животных и растений. Поэтому понятен тот большой интерес, который ученые проявляют к фауне и флоре островов, расположенных в низких широтах. В предлагаемой книге процессы, характерные для тропических островов, анализируются на примере животного мира Кубинского архипелага. Автором рассмотрены история формирования кубинской фауны, пути заселения островов выходцами с континента.