Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - [45]

Новость о холере в Гамбурге разлетелась по всему миру и попала в заголовки газет. В результате также выяснилось, что, как это часто бывает с эпидемиями, правительство города пыталось как можно дольше скрывать эту новость под давлением коммерческих кругов: магазины торговой элиты не должны были терпеть убытки из-за массовых смертей в трущобах мегаполиса. Репортеры из многих стран приезжали в Гамбург и описывали, как трудно бороться с холерой. Венский журналист Карл Вагнер рассказал о том, как на волонтерских основаниях помогал перевозить больных: «В качестве средства передвижения использовались экипажи, из которых убрали подушки, больных мы заворачивали в одеяла и укладывали на сиденья. В это сложно поверить, но в полу экипажей были просверлены пять-семь отверстий, через которые выделения зараженных вытекали прямо на дорогу!!! <…> За все время своей работы я перевез 132 больных, почти половина из которых умерла по пути»[177].

Это была последняя крупная эпидемия холеры в немецкоязычных странах Центральной Европы. В XX веке эпидемиологи зафиксировали шестую и седьмую пандемии. Эпидемия неоднократно приводила к массовым смертям, например, в 1991 году в Перу от холеры умерло около 12 000 человек. В первую очередь это происходит в странах, разоренных войнами и кризисами, как, например, в наше время в Йемене, где в 2017 году заболело около 700 000 человек и умерло свыше 2000 человек. Также под угрозой находятся государства, которые были безжалостно разграблены диктаторами и доведены до нищеты, как в Зимбабве при длительном правлении тирана-геронтократа Роберта Мугабе, а также государства, подобные Гаити, бедность которых еще больше усугубляется стихийными бедствиями. Всемирная организация здравоохранения поставила перед собой цель к 2030 году сократить распространение инфекции до такой степени, чтобы она больше не представляла риска для здоровья людей. Однако организация предупреждает о возможности совершенно противоположного развития событий, если «в ближайшие несколько лет изменение климата, урбанизация и рост населения создадут повышенный риск распространения холеры»[178].

Мало оснований надеяться, что человечество XXI века в ближайшее время справится с этими тремя проблемами.

Семя недоверия. Вудро Вильсон

Часть любой функционирующей демократии – это возможность управляемых контролировать правителей, что включает в себя оттенок здорового недоверия. В Америке со второй половины XX века происходит неуклонная утрата доверия к «Вашингтону» (как синониму политического аппарата и так называемого политического класса), что в 2016 году привело к избранию президентом человека, которого до сих пор никто бы не назвал политиком и который никогда не занимал государственные должности.

Утрата доверия началась более полувека назад. Неискренность Кеннеди и Джонсона, с которой они характеризовали роль США во вьетнамском конфликте, двойная жизнь Кеннеди (которая, впрочем, стала известна широким слоям общественности только после его насильственной смерти) и, наконец, Уотергейт[179] как вопиющий пример лжи, утаивания и паранойи в Белом доме – вот главные причины этого разочарования. Однако фундамент для его развития – семена недоверия – был заложен гораздо раньше. Во втором десятилетии XX века Америка узнала, что Белый дом – это не то место, где царят открытость и приличие. Первые и основополагающие главы саги о лжи и утаивании, о cover up[180] (этот термин в США прочно ассоциируется со скандалами) были написаны самим президентом и его ближайшим окружением, которые, как никто другой, должны были придерживаться самых высоких моральных принципов. Одним солнечным осенним утром отношения президента и народа навсегда утратили чистоту.

Рано утром 26 сентября 1919 года большая толпа собралась на вокзале Уичито, штат Канзас, чтобы поприветствовать президента. Вудро Вильсон в течение трех недель колесил по просторам американского Запада, чтобы пообщаться напрямую с гражданами. Он хотел рассказать им о своих политических взглядах и заручиться поддержкой. Он был сторонником политики участия Америки в Лиге Наций[181] – политики, которая тогда грозила провалиться[182] из-за сопротивления Сената.

Восемь тысяч миль на специальном поезде и речи в крупных пунктах – таким планировалось путешествие Вильсона.

Как и на всех остановках в этом масштабном путешествии, в Уичито Вильсон должен был произнести речь: почему десятки тысяч американских юношей должны были умереть во Франции, почему их смерти не были напрасными, почему Старый Свет так остро нуждается в появлении новой великой державы США, – чтобы цель жизни президента могла в конце концов стать реальностью – to make the world safe for democracy[183].

Однако в то ясное осеннее утро зрители в Уичито ждали напрасно. Они понятия не имели о драме, которая разворачивалась в поезде. Верная троица, которая всегда была рядом с президентом – личный секретарь Джозеф Тамалти, личный врач доктор Кэри Грейсон и первая леди Эдит, – уговаривала физически и психически слабого Вудро Вильсона выйти на платформу и показаться толпе. Все трое сошлись во мнении, что состояние президента следует скрывать от общественности. Через четверть часа после того, как поезд прибыл, Тамалти выступил перед толпой и сообщил, что у президента «нервное истощение», которое тем не менее «не вызывает тревогу». Поезд медленно двинулся на восток, толпа расступилась. Вудро Вильсон как президент никогда больше не говорил с американским народом.