Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо - [19]

В это время в Орлеане рассматривался план сдачи города герцогу Бургундскому, который хотя и был союзником англичан, но все же был соотечественником. Регент Бедфорд отказался принимать эти условия, ведь все были уверены, что город должен был вот-вот сдаться. Дофин Карл, находившийся в те дни в замке Шинон с остатками своего двора, был в отчаянии и думал об отступлении в Прованс. Дофина поддерживали более сильные духом возлюбленная и королева-мать. Но ни они, ни храбрейшие из полководцев Карла не могли сказать, как переломить ход войны. И никто не догадывался, откуда на самом деле придет спасение для Орлеана и для Франции.

В деревне Домреми, в приграничном районе Лотарингии, проживал небогатый крестьянин Жак д’Арк. Он пользовался всеобщим уважением, в том числе и за то, что воспитал семью в добродетели и строгой приверженности католической вере. Родители называли старшую дочь Жанеттой, французы стали называть ее Жанной. Противники произносили это имя либо в латинской транскрипции, как Джоанна, либо в английском варианте – Джоан.

К моменту, когда о Жанне услышали впервые, ей было всего восемнадцать лет. Она была впечатлительной натурой и всегда была готова неустанно внимать легендам о святых, об их чудесах. Религиозному пылу способствовала и врожденная мечтательность, и в особенности долгие часы одиночества, когда она пасла отцовское стадо. Ее набожная чистая душа всегда была открыта состраданию к слабым и униженным.

Район, где проживала Жанна, относительно мало пострадал от бедствий войны, но слухи о приближающихся бандах бургундцев и англичан внушали ужас жителям Домреми. Однажды селение подверглось нападению одной из шаек мародеров; Жанну и ее семью выгнали из дома, и им пришлось искать временное убежище в Невшато.[9]

Крестьяне Домреми были особенно преданными сторонниками правящей династии Валуа и дофина. Все бедствия, обрушившиеся на Францию, они приписывали предателям бургундцам и их союзникам англичанам, мечтавшим поработить несчастную Францию.

С самого детства и юности Жанна постоянно слышала о тех горестях, что принесла война, и успела сама увидеть людей, которые являлись их виновниками. По мере того как она взрослела, в ее душе росло чувство патриотизма. Днями и ночами она думала о том, как избавить Францию от нашествия англичан. Эти мечты причудливо смешивались в ее сознании с религиозными преданиями о том, как чудесное вмешательство Небес всегда помогает угнетенным. Ее вера была крепка, а молитвы искренними и пылкими. «Она не чувствовала страха, потому что ощущала себя безгрешной». Наконец она сама поверила в то, что получила сверхъестественный знак свыше.

Как сама Жанна рассказывала на допросах во время заключения и перед лицом приближающейся гибели безжалостным судьям инквизиции, ей было примерно тринадцать лет, когда к ней стали приходить озарения. Лучше всего будет привести здесь ее собственные слова, записанные на процессе: «В возрасте тринадцати лет к ней обратился голос Бога, чтобы направить ее путь. Этот голос она услышала примерно в полдень летом, когда находилась в саду своего отца. День до этого она постилась. Она услышала голос, который исходил справа, от того места, где находилась церковь. Одновременно она увидела яркий свет. После этого перед ней явились святой Михаил, святая Маргарита и святая Екатерина. Они были окружены сияющим ореолом. Жанна видела, что их головы увенчаны коронами с драгоценными каменьями. И она услышала их голоса, которые были мягкими и певучими. Она не различала их рук и тел. Она слышала их чаще, чем видела. Обычно они заговаривали с ней, когда церковный колокол начинал звонить к молитве. И если Жанна находилась среди деревьев, она все равно могла ясно различить эти голоса, обращенные к ней. Когда ей казалось, что она слышит эти ниспосланные Небом голоса, она становилась на колени и склонялась до земли. Они вызывали у нее слезы радости. А когда они удалялись, она рыдала оттого, что они не забирают ее с собой в рай. Голоса всегда открывали ей истину. Они говорили, что Франция будет спасена и что спасти ее должна Жанна».[10]

Таковы были видения и такими были голоса, посещавшие тринадцатилетнюю девочку. Когда она подросла, голоса стали приходить к ней чаще и стали более отчетливыми. Наконец до Домреми дошла весть об осаде Орлеана. Жанна слышала, как ее родители и соседи рассказывают о страданиях населения, о том крахе, который постигнет их законного сюзерена в случае, если город падет, о растерянности и горе при дворе дофина. Сердце Жанны с горечью трепетало при мысли о судьбе Орлеана. И вот голоса повелели ей покинуть дом. Они сказали Жанне, что она избрана орудием Божьим, которое отбросит англичан от города и поможет дофину короноваться в Реймсе. Тогда Жанна рассказала родителям о своей чудесной миссии и заявила, что отправляется в Вокулер, где находился гарнизон под командованием де Бодрикура. Тот должен доставить ее к королевскому двору и представить королю, которого Жанна собирается спасти. Ни гнев, ни уговоры родителей, которые заявляли, что для них было бы лучше, если бы она утонула, чем опорочила свое имя, явившись в лагерь, не заставили девушку отказаться от своих намерений. Один из ее родственников согласился доставить Жанну в Вокулер. Поначалу де Бодрикур счел ее сумасшедшей и высмеял, но затем проникся верой если не в ее Божественное предназначение, то, по крайней мере, в ее неподдельный религиозный экстаз, который можно было использовать в интересах короля Франции.