Великая война. 1914–1918 - [54]
Воспрепятствовала этому география. Решительные действия армии Клюка против частей Монури привели к расширению промежутка между 1-й и 2-й армиями — он стал слишком велик для защищавших его 2-й и 9-й кавалерийских дивизий, единственных подразделений, которые не были задействованы на других участках фронта. Эти части не смогли оказать сопротивление французским войскам, твердо решившим не упускать свой шанс и воспользоваться этим разрывом фронта. Френч тоже сдержал слово, и 6 сентября все британские экспедиционные силы пошли вперед, хотя до рубежа развертывания, указанного Жоффром, им пришлось преодолеть больше 15 километров. К англичанам присоединились подразделения 3-го корпуса, сформированного во Франции в конце августа. Появление британцев, которые прекрасно проявили себя в скоротечном бою у Розой, встревожило фон Клюка. Еще больше забеспокоился фон Бюлов, части которого весь день вели тяжелые бои против 5-й французской армии Франше д'Эспере. 7 сентября Бюлов связался по радио со ставкой и предупредил, что принял решение отвести войска к востоку от разрыва фронта, куда устремились британские экспедиционные силы, за реку Пти-Морен — на расстояние 15 километров и даже больше. Хуже того, под напором противника ему придется повернуть свой правый фланг на север, еще больше увеличив разрыв между собственной армией и армией фон Клюка. Он опасается, что это откроет французам и англичанам возможность для полномасштабного наступления в направлении Марны…
Фон Бюлов тревожился не напрасно. Теперь правый фланг немецкого фронта был разделен на три части: 1-я армия Клюка располагалась к северу от Марны, правый фланг армии самого Бюлова — к югу от нее, отступая через реки Гран-Морен и Пти-Морен, а его левый фланг почти оторвался от 3-й армии фон Хаузена, занимавшей позиции на самой Пти-Морен и болотах Сен-Гон, где она брала начало. Вся эта местность, по свидетельству французских историков, представляла собой огромное открытое пространство со множеством полей, редкими рощами и деревнями, но без больших лесов, за исключением южной части. С востока на запад ее прорезали глубокие долины, почти ущелья, рек Гран-Морен, Пти-Морен, Марны, верхнего течения Урка, Вель, Этны и Элет. Особая статья — болота Сен-Гон, «широкая полоса заболоченной местности… [протянувшаяся] с востока на запад на 19 километров и шириной в среднем четыре километра… с севера на юг болота пересекали пять узких дорог и три тропинки, в остальных местах они были непроходимыми и представляли собой серьезное препятствие для войск»[203].
6 сентября левый фланг армии фон Бюлова и правый фланг армии фон Хаузена закрепились на северной границе болот. Недавно сформированная армия Фоша занимала позиции на противоположной стороне. Жоффр приказал Фошу прикрывать фланг 5-й армии, которая пыталась отбросить 2-ю немецкую армию за Марну. Показательно, что Фош выполнил это распоряжение в наступательной манере. Оставив на месте центр и правый фланг своей армии, он отдал приказ наступать левым флангом 42-й дивизии, которую поддержали марокканцы и часть 9-го корпуса. 6 и 7 сентября они вели упорные бои, стремясь обойти болота с запада, а остальная армия и противостоящие им немцы устроили над разделявшей их топью артиллерийскую дуэль.
Бои на болотах грозили перейти в позиционное противостояние, но с этим не согласился фон Хаузен. Он проявил удивительную решительность. Считалось, что чрезмерная почтительность этого саксонского генерала по отношению к пруссакам Клюку и Бюлову, армии которых занимали позиции справа от него, а также благоговение перед кронпринцем, чьи подразделения находились слева, мешали Хаузену управлять своей армией без оглядки на соседей. 7 сентября он продемонстрировал независимость, опровергавшую оба этих утверждения. Хаузен пришел к выводу, что два дня ожесточенных боев усыпили бдительность противника, и решился на внезапную ночную атаку. 8 сентября при свете луны 32-я саксонская, 23-я резервная, 1-я и 2-я гвардейские дивизии ринулись через высохшие болота и штыками отбросили французов на 5 километров. 9-я армия дрогнула. В течение дня части Фоша на правом фланге отступили еще дальше, а на левом с трудом удерживали позиции.
Все эти события побудили Фоша написать легендарный черновик телеграммы: «В центре мы еле держимся, правый фланг отступает. Положение отчаянное. Я атакую»[204]. Вероятно, эта депеша так и не была отправлена, но генерал Фош действительно пошел в наступление. Более того, 9 сентября, использовав подкрепления, присланные Франше д'Эспере, и надеясь на скорое прибытие из Лотарингии 21-го корпуса, он сумел залатать бреши, пробитые непрекращающимися атаками Хаузена, а к концу дня даже организовал контратаку на краю правого фланга своей армии, хотя огромным успехом в этой ситуации могло считаться даже удержание позиций.
Тем временем на реке Урк тоже назревал кризис. 1-я армия Клюка теперь действовала в одиночку, отделенная от 2-й огромной брешью, — разрыв фронта составлял 65 километров, и в него, почти не встречая сопротивления, устремился к Марне Британский экспедиционный корпус, — но все еще была сильна и настроена наступать. Четыре ее корпуса по численности превосходили 6-ю армию Монури и, охватывая фланги французов с севера и юга, сохраняли шансы на окружение и разгром врага. Это безусловно могло переломить опасную ситуацию на стратегически важном правом фланге. Основные силы Клюка находились на севере — там 9-й корпус фон Кваста, поддерживаемый 3-м корпусом Арнима, был готов обрушиться на 61-ю резервную дивизию французов, смять ее фланг и зайти в тыл защитникам Парижа. Утром 9 сентября фон Кваст начал наступление. Противостояли ему только 1-я и 3-я кавалерийские дивизии французов. Артиллерия и пехота их поддержать не смогли. Французы в панике начали отступать. Преимущество в противостоянии на Марне, похоже, опять перешло на сторону немцев.
