Великая война. 1914–1918 - [41]

. К концу августа своей должности лишились один командующий армией, трое из 21 командиров корпусов и 31 командир дивизии из 103. В сентябре главнокомандующий заменил еще 38 командиров дивизий, в октябре — 11, а в ноябре — 12[148]. Их переводили из боевых частей в тыловые или понижали в должности. В некоторых дивизиях командиры продержались всего месяц, а кое-где и того меньше. Особенно не повезло 41-й дивизии — сначала ее возглавил генерал Сюперби, а через пять недель его сменил генерал Батай, но пробыл он на этой должности лишь 10 дней. После него командовать дивизией назначили генерала Больжера, но спустя девять дней понизили в должности и перевели в тыл. Были и такие, кого разжаловали… В январе 1915 года из 48 командиров пехотных дивизий французской армии на своих должностях остались только семеро. Имелись и боевые потери. Раффне, командир 3-й колониальной дивизии, погиб в бою, а командир 20-й дивизии Боэ получил тяжелое ранение. Кто-то пошел на повышение, в частности Делиньи, Аш и Юмбер стали командирами корпусов. Командовал теперь корпусом и Анри Петен, начавший войну командиром бригады. Остальные лишились своих должностей. Жоффр впоследствии напишет: «Я был тверд в этих вопросах — избавлялся от некомпетентных генералов и заменял их более молодыми и энергичными»[149]. Действительно, многие французские военачальники пребывали в почтенном возрасте — он еще в 1903-м в среднем составлял 61 год (в Германии средний возраст командиров высшего состава в это время равнялся 54 годам). Правда, в 1914 году и самому Жоффру было 62 года, но он, по общему мнению, был умным, хладнокровным и чрезвычайно проницательным военачальником. Эти качества французского главнокомандующего сыграют свою роль в предстоящей кампании.

Итак, мобилизация завершилась. За ней последовало массовое перемещение войск в районы сосредоточения, после чего наступил период странного затишья. В архивах французских и немецких дивизий можно найти сообщения о недельном и даже 10-дневном перерыве между их сосредоточением вблизи границы и началом военных действий. Безусловно, в это время части получали вооружение, боеприпасы и необходимое снаряжение, а также отрабатывали необходимые навыки боя и взаимодействия родов войск. Потом они начали выдвигаться на сближение с противником. Некоторым полководцам с обеих сторон, а также тем, кто знал историю, эта картина подготовки к боевым действиям была знакома. Примерно так же разворачивались события в первые дни Франко-прусской войны 40 лет назад, с той лишь разницей, что сейчас все действия стали намного эффективнее. В остальном все происходило, как прежде: шли воинские эшелоны, двигались длинные колонны пехоты, кавалерии и артиллерии. Французы маршировали, ехали верхом и сопровождали свои пушки в тех же самых мундирах. И оружие противников пока еще мало чем отличалось от того, которым воевали в конце XIX века. Революция, обусловленная скорострельной артиллерией, магазинными винтовками, станковыми и легкими пулеметами, себя еще не проявила.

Фронт для наступления, выбранный высшим военным командованием Франции, по большей части тоже не изменился. План XVII предполагал масштабное продвижение вперед в Эльзасе и Лотарингии — эти территории, утраченные республикой после Франко-прусской войны, нужно было быстро захватить. В 1914 году солдаты 1-й армии шли по тем же дорогам, что и их деды в частях Наполеона III. Исходные рубежи располагались западнее, но пути наступления были теми же. Неизменными остались и цели: река Саар, город Саарбрюккен и местность позади них вплоть до Рейна. 8 августа Жоффр направил в войска соответствующую директиву — общую инструкцию № 1[150].

Наступление в Лотарингии началось 14 августа. 1-я армия под командованием генерала Дюбайля и 2-я армия генерала Кастельно, развернутая на левом фланге, перешли границу и двинулись на Сарбур. Похоже, неудача Бонно в Мюлузе была забыта. Французы чувствовали себя освободителями и победителями — играли полковые оркестры, реяли знамена. Мысль о том, что у немцев есть собственные планы разгрома противника на своей территории — для них это были земли рейха, — отошла у высшего военного командования Франции на второй план. Французская разведка недооценила силы противника и информировала Ставку, что немцы будут придерживаться оборонительной тактики. На самом же деле 6 и 7-я немецкие армии под командованием кронпринца Рупрехта Баварского и генерала Иосиаса фон Геерингена, бывшего военного министра Пруссии, готовились к сокрушительному контрудару по французам, как только их войска растянутся.

В первые четыре дня французское наступление развивалось успешно — немцы отступали, сопротивляясь, но не слишком упорно, натиску противника. В результате кое-где его части углубились на территорию аннексированных Германией территорий на 40 километров. Французы захватили в бою немецкое полковое знамя. Трофей отправили Жоффру в Витри-ле-Франсуа, где он расположил свою штаб-квартиру. Его солдаты вошли в Шато-Сален, затем в Дьез и, наконец, 18 августа в Сарбур — все это с XVII века, когда Людовик XIV воевал с Габсбургами, было территорией Франции. Затем продвижение замедлилось. Сопротивление немцев усилилось. Специально созданная эльзасская армия, наступавшая на правом фланге 1-й армии, на следующий день заняла Мюлуз, оставленный войсками Бонно, но успех развить не удалось — между ее частями и позициями армии Дюбайля образовался большой разрыв. Эта брешь была не единственной. 1 и 2-я армии удалялись друг от друга, а к западу от долины Саара Дюбайль и Кастельно вообще утратили оперативный контакт. Дюбайля это беспокоило, и в ночь с 19 на 20 августа он планировал перейти в наступление, соединиться с частями Кастельно и совместными усилиями расчистить путь в тыл немцам кавалерийскому корпусу под командованием Конно. Ничего этого не произошло. Немцы уже спланировали контрудар и готовы были нанести его