Великая война. 1914–1918 - [152]

В первые дни после Февральской революции петроградский гарнизон был полон решимости продолжать войну. Солдаты подавали петиции и устраивали демонстрации под лозугами «Война за свободу до победы!», прекрасно при этом понимая, что рисковать жизнью им не придется: седьмой из восьми пунктов знаменитого приказа исполкома № 1, упразднявшего губернаторство и полицию, гласил, что военные формирования, принявшие сторону революции, не могут быть отправлены на передовую. Фронтовики, с восторгом встречавшие военного министра во время его инспекционных поездок, с меньшим энтузиазмом восприняли так называемое наступление Керенского, которое началось в июне 1917 года, имело своей целью изгнание «иностранной военной силы» и пользовалось большой поддержкой в тылу. Генерал Абрам Драгомиров, командующий 5-й армией, сообщал о тревожных признаках: «Находясь в резерве, полки заявляют о готовности сражаться до полной победы, но затем отказываются возвращаться в окопы»[551]. Тем не менее 18 июня после двухдневной артиллерийской подготовки наступление Керенского началось — против австрийцев на юге, с направлением на Лемберг, бывший средоточием боев в 1914–1915 годах и целью Брусиловского прорыва прошлым летом. В центре и на севере были нанесены вспомогательные удары. Два дня наступление развивалось успешно, русские продвинулись на несколько километров. Затем передовые части решили, что выполнили свою задачу. Они отказались идти вперед, а резервы — сменить их. Началось массовое дезертирство. С фронта бежали тысячи солдат. В тылу повсеместно шли грабежи, было все больше случаев насилия. Немцы, знавшие обо всем этом, контратаковали силами переброшенных с запада дивизий, совместно с австрийцами вернули оставленную территорию и продвинулись дальше, отбросив русских к реке Збруч на румынской границе. Румыны, попытавшиеся присоединиться к наступлению русских из своего уцелевшего анклава к северу от Дуная, тоже потерпели поражение.

Одновременно с катастрофой на фронте усиливалась опасность для самой революции в тылу. Люди, свергнувшие монархию, по российским политическим меркам не были экстремистами. Это определение подходило лишь к большевистскому крылу социал-демократической партии, лидеры которого в феврале в Петрограде отсутствовали. Ленин был в Цюрихе, а Бухарин и Троцкий, в то время еще не присоединившийся к фракции большевиков, в Нью-Йорке. В апреле, однако, все они вернулись, причем Ленину помогло правительство Германии. Немцы воспользовались шансом ослабить решимость России продолжать войну, переправив лидеров движения за мир в раздираемую противоречиями столицу, и организовали их переезд из Швейцарии в Швецию в знаменитом «пломбированном вагоне». Из Стокгольма Ленин с соратниками направились в Петроград. Там их радостно приветствовали не только местные большевики, но и представители исполкома Петроградского Совета. Сразу после прибытия Ленин выступил на митинге большевиков, где вкратце обозначил свою программу: никакого сотрудничества с Временным правительством, национализация банков и собственности, в том числе земли, роспуск армии и замена ее народной милицией, выход из войны. Тогда же прозвучал лозунг «Вся власть Советам!», означавший, что он уже планировал поставить власть под контроль большевиков[552].

Эти «апрельские тезисы» не поддержали даже соратники Ленина, которым они казались преждевременными, и первые попытки реализовать их данные опасения подтвердили. Когда в июле несколько наиболее радикально настроенных частей петроградского гарнизона, подстрекаемые большевиками, вышли на улицы, протестуя против приказа отправиться на фронт (их было решено удалить из столицы), Керенский сумел найти достаточно верных войск, чтобы подавить бунт. «Июльские события» вызвали у Ленина сильный испуг, однако время работало на него, причем не только в смысле «неизбежности» второй революции, которую готовили большевики, но и усиливающегося нежелания армии воевать. Неудача наступления Керенского подорвала боевой дух даже тех солдат, которые не желали присоединяться к дезертирам. Эти настроения позволили немцам в августе провести успешное наступление на севере и захватить Ригу — главный российский порт на Балтийском море. В военном отношении наступление на Ригу было важным еще и потому, что оно продемонстрировало немцам эффективность новой тактики прорыва обороны, разработанной офицером артиллерии Георгом Брухмюллером, которую они совершенствовали, рассчитывая применить на Западном фронте[553]. Политически наступление имело еще большее значение, поскольку стало началом военной интервенции, направленной на укрепление власти Временного правительства, но приведшей к его падению.

В результате «июльских событий» Керенский, единственный эффективный лидер, сменил Львова на посту председателя Временного правительства, сохранив за собой портфель военного и морского министра. Получив полномочия первого лица, Керенский решил заменить Брусилова, которого сам назначил главнокомандующим, на генерала Лавра Корнилова — убежденного сторонника войны с Германией. Корнилов был выходцем из низов, сыном сибирского казака. Именно по этой причине власти считали, что его поддержат уставшие от войны солдаты, сначала в кампании против пораженцев-большевиков, а затем и против врагов отечества. 25 августа Корнилов приказал верным правительству войскам занять Петроград, а затем распустить Советы и разоружить части, на которые могли опереться большевики при захвате власти, что, как выяснилось, входило в их намерения. Еще до падения Риги он потребовал от Керенского провести в армии реформы — запретить солдатские Советы и расформировать политизированные полки