Великая Триада - [45]

Во всех исследованиях Р. Генона присутствует ясное понимание опасностей, исходящих от профанной науки. Последняя противопоставляется священным наукам, бытовавшим в традиционных культурах. Они выполняли совершенно иную роль, нежели современная наука; они вовсе не были устремлены на «эксплуатацию» материального мира в целях господства и власти над природой и людьми, «повышения благосостояния населения», создания комфорта и удовольствий. У них вообще не было никаких материальных целей. Священная география, священная история, алхимия, магия и т.п. были побочными приложениями высшего, метафизического и эзотерического знания. Применение данных этих священных наук было возможно только в целях восстановления нормального, то есть истинного духовного порядка. Соотношения между наукой и метафизикой перевернулись с наступлением нового времени таким образом, что наука утратила духовное основание, приняла рационалистический и экспериментальный метод в качестве единственного «правильного» метода, при этом идея Истины сжалась до эмпирического свидетельства, а целью такой профанизированной науки стало «покорение природы» ради эфемерных целей (власти, комфорта, удовольствий и т. п.). Позитивизм, с которым обычно связывают начало кризиса современного научного знания, был только поздним следствием этого разрушительного процесса. Парадоксальным образом О. Конт в своей системе тоже обращается к принципу троичности, но интерпретирует его совершенно превратным образом (см. об этом гл. XX). Наука, таким образом, становится агентом контртрадиции, что Генон очень обстоятельно показал еще на примере теорий А.Бергсона, З.Фрейда, К.Маркса в своей книге «Царство количества и знамения времени». Такая квалификация современной науки вызвана не только ее принципиальной материалистичностью, тем, что она все сводит к материальным проявлениям и объяснения ищет лишь в материальных законах. Генон очень убедительно показывает разрушительные последствия доминирования профанной науки в современной культуре не столько в материальном плане (то есть разрушения среды обитания посредством развития технологий), сколько в смысле разрушения самого человека и, соответственно, его духовной и, следовательно, космической среды[416]. Не будем забывать, что человек есть «малый космос», точная копия «большого космоса», с которым он связан очень тесно и неразрывно. Это тоже традиционная точка зрения.

В современном массовом сознании наука принимается как последняя инстанция истины; считается: научно, зна­чит, истинно. Очевидно, однако, что это лишь обольщение. Внушить от имени науки населению можно все, что угодно. Генон в «Заметках о Посвящении», напротив, утверждает, что профанная наука погубит человечество. Почему же? Не только потому, что ее деятельность имеет губительные последствия (через технологию) на среду обитания человечества, а, прежде всего, потому что именно в ней интеллект извращен в наибольшей степени, то есть именно в этом типе интеллектуальной деятельности далее всего зашло его падение. Его деятельность здесь носит только внешний характер. Если снова прибегнуть к геометрическому образу, то наука занята исключительно внешним пределом, то есть окружностью, и дальше всего отстоит от «центра» нашего состояния существования, который один только дает доступ к другим, более высоким состояниям. Стало быть, и поворот «падшего» состояния интеллекта к его истинному состоянию, который призван осуществить «истинный человек», должен произойти именно в этом месте, в науке.

Сейчас многие уже понимают критическое состояние науки, но «смотрят в другую сторону», не в ту, где есть реаль­ный выход. Выход обретается в восстановлении измерения «священного», наука должна стать священной, а не прини­маться в ее падшем состоянии как нечто абсолютно значимое, неприкасаемое. Не должно быть «культа» профанной науки, она должна перестать быть профанной. Те, кто говорят о кризисе в науке, предлагают придумать какую-нибудь новую парадигму, например, соединить научный рационализм с религиозной точкой зрения; или же предлагается восполнить сухой научный рационализм ценностным и гуманистическим измерением; все это, конечно, утопии. Во-первых, непонятно, каким образом это можно сделать, не отказавшись от главного определения каждой из сторон, а, во-вторых, из того, что соединятся две профанные точки зрения, ничего священного и эзотерического никогда не получится. Точка зрения Генона, напротив, предполагает панорамное видение проблемы, когда становится очевидным, что необходимо совершить некий «поворот», отказаться от «науковерия». То есть современное состояние культуры, для которого «наука» есть ключевое слово, и определяющее это состояние качество интеллекта не является легко поправимым, случайным от­клонением от нормального, правильного духовного порядка. Глубокое искажение Принципа проникло во все сферы жизни человека, и его возврат к нормальному, «изначальному» состоянию возможен только через такой поворот, то есть через восстановление истинного космического порядка. Социальный порядок, состояние умов, культура, наука, материальная деятельность, — все это суть производные от правильного космического порядка, понимаемого также не просто как порядок, существующий в материальной Вселенной. Это есть сплошная согласованность по всем направлениям и во все времена всех состояний универсального Существования, определяемая духовными принципами, место пребывания которых — Единая Духовная Традиция. Поворот к этому единству, восстановление Человека и есть восстановление космического порядка. Истинный Человек находится посреди Космоса, в нем представлен весь Космос, все «десять тысяч вещей». Он — центр, середина этой тьмы вещей, и он же универсальная их среда. Геометрический символ такого по­ложения вещей будет человек, вписанный в окружность, ноги которого стоят на окружности (символизирующей «Землю»), а голова — в центре этой окружности (символизирующем «Небо»). Таким образом, он есть «радиус», или «луч Неба» (радиус и луч по-французски обозначаются одним и тем же словом), то есть аналог «Оси Мира».