Великая Охота - [37]

— Но как он отделается от Айз Седай? Ты обязательно должна отправиться с ним. Морейн, мы не можем теперь потерять его.

— Я не могу отправиться с ним. — От Фал Дара до Иллиана долгий путь, но он уже проделал путь не меньший. — Его нужно на время отпустить с привязи. Ничего не поделаешь. Я распорядилась сжечь всю их старую одежду. Чересчур велика возможность, что какой-то лоскут их одежды попал не в те руки. Перед тем как они выступят в дорогу, я очищу их. С этой стороны их никак не смогут выследить, и единственная иная угроза подобного рода заперта здесь в подземелье. — Амерлин, одобрительно кивнув, после вопросительно взглянула на Морейн, но та продолжала: — В их путешествии — насколько я сумею, Суан, — опасностей не будет. А когда Ранду в Иллиане буду нужна я, я там буду и прослежу, чтобы именно он передал Рог Совету Девяти и Ассамблее. В Иллиане я прослежу за всем. Суан, иллианцы пойдут за Драконом, или за самим Ба'алзамоном, если он принесет им Рог Валир, и за ним же последует большая часть собравшихся на Охоту. Истинному Возрожденному Дракону незачем собирать вокруг себя последователей, пока государства не двинулись на него. Он начнет с государством вкруг себя и с армией за спиной.

Амерлин почти упала в кресло, но сразу же подалась вперед. Она словно разрывалась между усталостью и надеждой.

— Но он провозгласит себя? Если он напуган... Свет знает, он должен бояться, Морейн, но мужчины, именовавшие себя Драконом, желают власти и могущества. Если он не...

— У меня есть средства проследить за тем, чтобы его назвали Драконом — хочет он того или нет. И если это мне как-то не удастся, сам Узор проследит за тем, чтобы его назвали Драконом — хочет он того или нет. Пойми, Суан, он — та'верен. Он властен над своей судьбой не больше, чем фитиль свечи властен над пламенем.

Амерлин вздохнула:

— Это рискованно, Морейн. Рискованно. Но мой отец говаривал: «Девочка, не ухватишь случай за хвост, никогда и медяка не выиграешь». Нам нужно выработать план. Садись, с этим быстро не управишься. Я пошлю за вином и сыром.

Морейн покачала головой:

— Мы и без того просидели запершись слишком долго. Если кто-то пытался подслушать и обнаружил твою Охрану, то он уже теряется в догадках. Это не стоит риска. Мы можем устроить еще одну встречу, завтра. — Кроме того, моя самая дорогая подруга, я не могу сказать тебе всего и я не могу рисковать, позволив тебе узнать, что я утаиваю что-то.

— Наверное, ты права. Но с утра — за дело. Мне многое нужно узнать.

— Утром, — согласилась Морейн. Амерлин встала, и женщины вновь крепко обнялись. — Утром я расскажу все, что тебе нужно знать.

Лиане окинула вышедшую в переднюю Морейн острым взглядом, затем рванулась в покои Амерлин. Морейн постаралась напустить на себя вид, будто ее наказали, будто только что ее настигла одна из выволочек Амерлин — большинство женщин, какой бы сильной волей ни обладали, возвращались от Амерлин со слабостью в коленях и с большими глазами, — но подобная маска была чужда Морейн. Она скорей выглядела разгневанной, что куда лучше послужило для создания нужного эффекта. Она едва различала в передней комнате других женщин; ей показалось, что с тех пор, как она переступила порог Амерлин, одни ушли, а другие появились, но Морейн и не взглянула на них. Час был поздний, а до утра предстояло многое сделать. Многое — до того, как вновь нужно будет беседовать с Амерлин.

Ускорив шаг, Морейн двинулась по коридору в глубь крепости.

* * *

Колонна, под звон сбруи вытянувшаяся в тарабонской ночи под серпом прибывающей луны, произвела бы неизгладимое впечатление, если бы кто-то увидел ее. Полные две тысячи Детей Света, все верхом, в белых табарах и плащах, доспехи блестят, обоз — фургоны, походные кухни, конюхи с вереницами сменных лошадей. В этой бедной лесами местности были деревни, но отряд держался в стороне от дорог и избегал даже фермерских хозяйств. Они должны встретиться — с кем-то — у крохотной деревушки на северной границе Тарабона, на краю Равнины Алмот.

Джефрам Борнхальд, скачущий во главе своих людей, гадал о том, в чем же тут дело. Он слишком хорошо помнил разговор в Амадоре с Пейдроном Найолом, Лордом Капитан-Командором Детей Света, но понял из него чрезвычайно мало.

— Мы одни, Джефрам, — сказал беловолосый человек. Голос его от возраста был тонким и пронзительным. — Я помню, как ты принимал присягу... да, теперь, наверное, тридцать шесть лет назад.

Борнхальд выпрямился:

— Милорд Капитан-Командор, могу ли я спросить, почему меня отозвали из Кэймлина, и с такой поспешностью? Еще один удар — и Моргейз бы пала. В Андоре есть Дома, которые относятся к Тар Валону так же, как мы, и они готовы заявить права на трон. Я оставил Эамона Валду за старшего, но он, по-видимому, счел за лучшее сопровождать Дочь-Наследницу до Тар Валона. Я не удивлюсь, если узнаю, что он похитил девушку или же атаковал Тар Валон. — И Дэйн, сын Борнхальда, прибыл как раз перед вызовом. Дэйн преисполнен усердия. Иногда даже чересчур много рвения. Настолько, чтобы слепо соглашаться со всем, что предлагает Валда.

— Валда идет в Свете, Джефрам. Но ты — лучший боевой командир среди Детей. Ты соберешь полный легион — лучших, кого сможешь найти, и поведешь их в Тарабон, избегая любых глаз, имеющих язык, чтобы после говорить. Если такой язык и найдется, он должен будет замолчать навеки о том, что увидели глаза.