Великая криминальная революция в России; Мафия у власти - [41]

Банда Кадырова используется им и в далеко идущих политических целях. Из номинального, назначенного Кремлем главы Чечни, он хочет стать легитимным главой и по-своему готовится к выборам. Он знает, как его ненавидят чеченцы, и планомерно истребляет наиболее активных противников.

Не могу смотреть равнодушно на безразличие Запада к чеченской войне. Когда народ Австрии на вполне демократических выборах отдал большинство голосов правой партии, на Австрию немедленно наложили санкции. Россию же, совершающую преступления против человечности, геноцид в течение семи лет, применяющую повседневно убийства, насилия и пытки, лишь слегка журят. От Австрии получать нечего, а Россия - это нефть, газ, металл и прочее, то есть - деньги. Что дороже, - деньги или мораль? Ответ Запада очевиден.

1

7

Глава 10

АРМЕЙСКАЯ МАФИЯ

Мафиозная структура в системе Военторга сложилась еще в советское время. Но тогда говорить о мафиозной системе в армии было нельзя. Не в смысле запрета говорить, а в смысле существования мафиозной системы во всей армии. Как в системе торговли в целом, в Военторге было заведено закупать товары плохого качества по дорогой цене, продавать "левый" товар, использовать наценку и уценку, усушку и утруску, завышение цен, обычные торговые махинации, имея с этого хороший "навар". Способствовали этому закрытость системы и высокое покровительство армейского начальства. Естественно, покровительство это военными торгами покупалось. Но при всем том, просто нельзя сравнивать нынешнее положение с прежним.

Современным махинациям была посвящена большая статья полковника А.Орлова "Военная мафия" ("Советская Россия", 11.07.96). Собственно говоря, в основном, в ней излагаются факты, доложенные в Государственной Думе генерал-лейтенантом Львом Рохлиным, за что он поплатился жизнью. В версию о том, что убийство совершила его жена, многие не верят, ибо версия эта шита белыми нитками, а его деятельность стала поперек горла армейской мафии и верховному командованию. Гибель его по законам мафии была предрешена.

А.Орлов пишет: "Сегодня Главный военный прокурор - генерал-полковник юстиции Паничев удивленно моргает глазками и утверждает, что факты, изложенные Рохлиным, Главной военной прокуратуре давно были известны, и, наверное, в сотый раз твердит, что по ним "идет проверка". Проверка "идет" с 1992 года. Не выступи в Думе Рохлин, идти бы ей бесконечно. Беру на себя смелость утверждать: пока Главная военная прокуратура будет хоть в малейшей зависимости от Министерства Обороны, всегда будут прирученные паничевы, а воровская "военная мафия" останется неистребимой. Наверное, сегодня уже надо вести речь не только о сотнях преступлений, совершенных высшим генералитетом, но о том, что руководство ГВП не выполнило свой профессиональный долг, своей беспринципностью способствовало буйному расцвету военной мафии, нанесшей гигантский материальный, финансовый и моральный ущерб армии и России".

Сказать, что предсказание полковника Орлова сбылось, значит, ничего не сказать. Российская армия, как неотъемлемая органическая часть мафиозной державы, разъедена армейской мафией как СПИДом, проникает во все ее поры. Военная прокуратура не имеет права на существование в демократическом государстве, равно как и военная юстиция, благоволящая к ворам и преступникам в военной форме.

Мне приходилось высказываться на эту тему. Военная прокуратура служит щитом ворам и преступникам всякого рода, защитником дедовщины, орудием превращения солдат в бессловесную скотину, и мечом для тех, кто пытается обнажить проржавевшие механизмы армейской системы,

Известная писательница Полина Дашкова так изображает общую атмосферу современной армии, больше смахивающей на уголовную зону: "Он попал в танковую часть под Воронежем. Ему, московскому мальчику из интеллигентной семьи, пришлось хлебнуть всех прелестей армейской жизни. Он узнал, что такое дедовщина, старшинский беспредел, фурункулез от сырости и нехватки витаминов. Он, не терпящий бранных слов, жил в постоянной матерщине. Он, чистюля, спал в казарменной вони, брезговал собственным телом, которое покрылось отвратительными гнойниками. Ему приходилось трижды отсиживать на "губе", от недели до десяти дней. Там, в каменном мешке, спали на грязных тюфиках, не раздеваясь, невозможно было умыться, почистить зубы. Нужду справляли тут же, в вонючее ведро, при всех.

Но самым тяжелым испытанием для Володи стала грязь и мерзость человеческих отношений, которая в условиях казармы обнажалась нагло, бесстыдно. Родители учили его с детства, что человек человеку брат, что нельзя лгать, стыдно быть жадным, с несправедливостью и жестокостью надо бороться, даже если ты обречен на поражение, слабого надо защитить, а сильного нельзя бояться.. Мама, папа, бабушка в один голос внушали Володе: самое дорогое у человека - это чистая совесть и чувство собственного достоинства.

В армии все происходило с точностью до наоборот. Там господствовали не человеческие, а звериные законы. Володя терпел, стиснув зубы. Он пытался остаться человеком. Единственной его отрадой были письма из дома. Он считал дни до дембеля".