Великая Кавказская Стена. Прорыв 2018 - [77]

Схохмить вовремя он ничего не придумал, вот и мучился, как от несварения желудка. Не мог он жить, чтобы не вставить ядреное словцо. Однако вставлять было вроде как не к месту и не ко времени, да и Олег Вепрев злился. А чего злиться, если всё идёт по плану?

— Прямо к Яшкиному мосту, — ничего не замечая, объяснил добросовестный Алексей Ногинский и подёргал себя за кудри. — Там до вокзала рукой подать.

— Это я знаю, — отмахнулся Герман Орлов. — А вообще, в принципе?

Не выходил у него каламбур, не за что было зацепиться, а время шло, и душа черствела.

— Со стороны железнодорожного вокзала периодически слышны выстрелы, — серьёзно ответил Алексей Ногинский и не заметил, что над ним тонко издеваются.

— Может, они нас заманивают? — высказал предположение Герман Орлов и сделал загадочно-глубокомысленное лицо.

В глазах у него плясали чёртики. Игорь отвернулся, чтобы не рассмеяться. Любил Орлов морочить людям голову.

— Вряд ли, — отозвался добросовестный Алексей Ногинский, подавая в люк оружие.

Лёву Аргаткина, как самого молодого, поставили на самую тяжёлую работу: принимать оружие. Потом полезли сами. Герман Орлов долго примеривался, а потом ухнул вниз, как мешок картошки, — конечно, не по глупости, а всё рассчитав, в том числе и реакцию зрителей. Однако Олег Вепрев заскрипел зубами, хотя и промолчал, потому что, во-первых, Орлов понимал что к чему и не особенно выделывался, а во-вторых, как ни странно, с утра демонстрировал серьёзное лицо, как эталон дисциплины и благих намерений. «Вот какой я, — словно говорил он, — суровый, но справедливый, и чехов жарю, как на вертеле, и танки подбиваю всякие, какие ещё могут быть претензии». Поэтому, наверное, Олег Вепрев не мог даже формально поймать старшего прапорщика на разгильдяйстве. И водки они перепили немерено, и братались не единожды, и всё равно злился Олег Вепрев, как злился и на Лёву Аргаткина, и, должно быть, на Игоря, только тайно, потому как они были друзьями.

Игорь подумал, что Герман Орлов нарывается, а Олег в очередной раз сходит с ума — натянутый, как струна, и вдруг догадался, что это его последний защитный барьер, что если барьер рухнет, то Олег Вепрев действительно сорвётся, а тогда мало не покажется, тогда спасайся, кто может. Дома, в перерыве между командировками, Олег Вепрев ничего не делал, возился с дочкой и тремя сыновьями, ходил на тренировки и на жениных разносолах обрастал жирком, который потом сбрасывал в два счёта. Вот и тянуло его на родину, вот он и злился на весь белый свет, а особенно на моджахедов, которым приспичило идти на прорыв именно в тот момент, когда он должен был отбыть домой.

Туннель оказался старым и широким, но всё равно не был рассчитан на быстрое передвижение. К тому же в нём было жарко и душно. Игорь мгновенно вспотел, по спине потёк липкий пот.

Алексей Ногинский шёл первым, как опытный минёр. За ним налегке — Олег Вепрев, с автоматом наперевес. А за ними — остальные во главе с Игорем: соблюдая дистанцию, по всем правилам, чтобы, если что, не все погибли, чтобы у кого-то остался бы шанс.

Туннель слегка загибался влево, и отсвет, падающий на стены, создавал иллюзию безмятежности, но это могло быть и признаком опасности. Однако Алексей Ногинский двигался уверенно, светя себе фонариком под ноги, и Игорь подумал, что раз он спокоен, то всё нормально, и спрашивать ни о чём не стал. Уж Ногинский-то не подведёт, недаром сидел в выгребной яме. Насчёт этой ямы бойцы давно меж собой зубоскалили, но с оглядкой, чтобы не обидеть Ногинского и его «сидельцев». Теперь их всех называли «сидельцами» и беззлобно хихикали за спиной, на что Игорь закрывал глаза: «Пусть отведут душу, хуже от этого не будет. Если что, Ногинский сам осадит, если потребуется, конечно. Но не потребуется». Игорь был уверен, что бойцы не перейдут ту грань, за которой начинаются обиды.

По его расчетам, они уже миновали проспекты Калинина и Октября, то есть большую часть пути, и осталось-то всего чуть-чуть — пройти под железнодорожными путями, как вдруг Алексей Ногинский произнёс:

— Чок!

Это означало опасность. Для тех, кто ходит в рейды по горам и весям, это слово было на уровне рефлекса: сел, замер, изготовился к стрельбе, жди команды. Всё просто и ясно. Игорь продублировал для особо непонятливых, но и без этого сразу наступила тишина, и слышно стало, как течёт вода, да где-то капает.

— Что там у тебя?

— Секунду, командир.

Ты же ходил здесь, подумал с досады Игорь, смотрел. Через полминуты Ногинский дал команду к движению и тут же остановился. Что-то его смущало. Игорю, который на одном плече тащил кассету с двумя «шмелями-м», а на другом — РПГ-7 и автомат, стало невмоготу. Сидеть на корточках было неудобно: ноги мгновенно затекали, спину сводило судорогой. Он снова спросил, но так, чтобы не торопить:

— Опять что-то?

Ему не ко времени страшно захотелось есть. В клапане лежали галеты и «чай»: крепкий напиток с большим количеством сахара и лимона, однако вытащить бутылку он не успел.

— Я где-то здесь растяжку ставил, не могу найти.

— Значит, чехи сняли, — деловито прокомментировал Герман Орлов и настойчиво задышал Игорю в затылок.