Великая Игра - [2]

С каждым днем мое состояние ухудшалось. Ну, как ухудшалось, приступы темноты приходили все чаще, и я стал лучше понимать, что означают эти характеристики. Меня взяла злость на несправедливые 4 силы и 3 выносливости! Захотелось их поднять. Стал выкладываться по полной на физре, бегать по вечерам, но результата не было. Хотя прошла всего неделя после первого приступа, так что я не отчаивался, но все-таки становилось страшно. Из-за приступов меня два раза чуть не сбила машина, несколько раз я *засыпал* во время еды, и мать стала что-то подозревать.

Когда начались летние каникулы, меня начали обследовать. Целый месяц я пролежал в больнице, но ничего необычного не нашли, зато выяснили, что у меня есть намеки на гастрит и плоскостопие! Может, хоть служить не придется? Но лучше мне не становилось, пока…

Лежа в палате на скрипучей больничной койке, читал книгу. Соседи по палате играли в карты, но меня азартные игры не прельщают. Отучили в свое время. Жестко отучили.

— Здравствуйте. Кто у нас Степанов Антон Викторович? — Вошедший в палату мужик в белом халате, меньше всего походил на доктора. Скорее уж какой-то чиновник, если судить по цепким глазам, да доброжелательной улыбке.

Пришлось оторваться от книги и отозваться.

— Приятно познакомится. Павлов Леонид Дмитриевич. Нам нужно поговорить. Твой лечащий врач любезно одолжил нам свой кабинет. Иди за мной.

Не понимая, что ему от меня надо, встал и поплелся следом. Кто он такой и почему говорить надо в кабинете? Что за скрытность? У меня нашли рак? СПИД, ВИЧ? Не, не может быть! Я же еще не успел никого, а все из-за приступов! Это ж надо было такому случиться, что когда мы с Маринкой остались у нее дома одни и целовались, ко мне пришел писец, в смысле приступ. Правда короткий, так что она ничего не заметила, но через минут десять еще один, а мы уже подходили к самому интересному! Потом еще три с небольшими интервалами, после чего она меня прогнала, заявив, что я ее не люблю и мечтаю о другой! Вот дура! Конечно, я ее люблю! У нее грудь третьего размера, да и попа упругая и приятная на ощупь… да и сама она очень даже ничего, хотя в классе есть девчонки и получше…

Я вздрогнул, когда за мной захлопнулась дверь. Блин, я и не заметил, как мы вошли в кабинет.

— Итак. Ты знаешь, что с тобой происходит? — Смотря мне в глаза, спросил Леонид Дмитриевич.

— Если врачи не знают, то откуда мне знать? С ума схожу, наверное. — С вызовом ответил я. А чего он пялится на меня?

— Ясно… тогда слушай. Ты должен помнить происшедшее в мае событие, — видя, что я не совсем понимаю, о чем он говорит, Леонид Дмитриевич со вздохом пояснил, — массовый глюк с посланием инопланетян. Помнишь? — Я неуверенно кивнул. Такое забудешь, как же. — Так вот. Это правда. Никакого метеорита не было. Люди умирали во сне от переизбытка информации. Мозг не выдерживал. С того времени стали появляться и такие *сумасшедшие* как ты. У всех вас одни симптомы — вы видите характеристики своего тела. Со временем появляется и другая информация, но нужны тренировки. Мы приложили много усилий по поиску тебе подобных. Чаще всего вас находят в психиатрических больницах, либо просто в больницах на обследовании головного мозга. Никаких отклонений у вас нет, кроме повышенной активности некоторых отделов мозга. Это не важно. Ты меня слушаешь? — Спросил он, выведя меня из транса.

Я его слушал, но не понимал, о чем он говорит. Мне подобные? Метеорита не было? Он псих? Вслух же я твердо произнес:

— Да, мне очень интересно.

Мужик странно посмотрел на меня, но улыбнувшись, продолжил:

— Так вот. Инопланетяне назвали вас избранными для Великой Игры. Именно такие как ты примут в ней участие. По крайней мере, нам так кажется, так как больше никаких объяснений происходящему у нас нет. Так что собирайся. Тебя выписывают. Поедешь со мной в центр подготовки избранных. ЦПИ. В России таких центров уже пятнадцать и в каждом не меньше пяти сотен человек. Матери скажем, что едешь на отдых в санаторий. О том, что я тебе сказал, не распространяйся, а то из психушки вытащить немного сложнее. — Усмехнувшись, он пошел к выходу, бросив последние слова, будто они ничего не значат, — мы стараемся найти вас и сохранить ваши жизни, так как не знаем, что будет, если все окажется правдой, а вас будет мало…

Уже через несколько часов меня привезли домой на черном внедорожнике с тонированными стеклами. Леонид Дмитриевич постоянно что-то говорил, но я особо не прислушивался. Что мне делать? Сбежать? Куда? Судя по всему, он не просто меня похищает, но и имеет способы найти меня, раз так легко *выписал* меня из больницы. У него точно есть какие-то связи, только зачем я ему нужен? Будут ставить на мне опыты? В правдивость его рассказа я не верил, слишком уж все гладко выходит. За свою жизнь я уже усвоил, что за все надо платить и просто так ничего не бывает. На органы сдадут? Так меня искать начнут… Пилин. Сказать матери? Он запретил, а я его боялся. Боялся, что он может навредить моей семье. Млин!!!

В итоге я сказал только то, что разрешил Он. Мать даже обрадовалась, что меня подлатают в санатории.