Великая и ужасная красота - [33]

— Ты будешь в долгу передо мной, — говорю я.

— Да, я понимаю!

Я хватаю Фелисити за руку и тяну к озеру.

— Что ты делаешь?

— Спасаю тебя, — отвечаю я и сильно толкаю ее в спину. Пока она визжит и барахтается в холодной воде, я показываю Италу на лес. — Уходи немедленно, если хочешь еще когда-нибудь ее увидеть.

— Мне не нравится, когда со мной обращаются как с трусом!

Он упрямо топает ногой, изображая, как ему, видимо, представляется, героическую позу.

— Ты всерьез думаешь, что увидишь хотя бы пенс из ее наследства? Да ее выгонят из дома голышом! Впрочем, сначала тебе наденут на ноги кандалы и повесят в Ньюгейте, — говорю я, отчетливо произнося название самой известной лондонской тюрьмы.

Он бледнеет, но не двигается с места. Мужская гордость! Но если я не сумею прогнать его, мы пропали.

И тут из-за деревьев появляется Картик, поражая и пугая меня. Если не считать его черного плаща, он одет как цыган, — на шее повязан цветной платок, на нем яркий жилет, штаны заправлены в высокие ботинки… Он заговаривает с Италом на не слишком уверенном румынском языке. Не знаю, что он сказал, но цыган молча пошел за ним. Картик, ступив на лесную тропу, оглядывается, и наши взгляды встречаются. И я, сама не знаю почему, благодарно ему киваю. Он отвечает таким же коротким кивком, и молодые люди быстро шагают в сторону стоянки цыганского табора.

— Эй, хватайся!

Я протягиваю Фелисити руку и вытаскиваю ее из озера. Она ничего не заметила, поскольку была слишком занята, барахтаясь в воде.

— Зачем ты это сделала?

Фелисити промокла насквозь, ее щеки пылают от ярости.

И тут нас обнаруживает миссис Найтуинг.

— Что здесь происходит? Кто так ужасно кричал?

— Ох, миссис Найтуинг… Мы с Фелисити решили вытащить лодку из воды, и, видите, Фелисити случайно упала в озеро! Это было очень глупо с нашей стороны, и мы ужасно сожалеем, что так напугали всех…

Я говорю быстрее, чем когда-либо в жизни. Фелисити застывает в ошеломлении, но очень вовремя чихает. Миссис Найтуинг начинает суетиться и хлопотать в ее обычной раздраженной манере.

— Мисс Дойл, набросьте на мисс Уортингтон свой плащ, пока она не простудилась насмерть! Надо немедленно вернуться в школу! Это место не слишком подходит для юных леди. В лесу подальше бродят цыгане! Мне становится не по себе при одной только мысли, что могло бы случиться!

И я, и Фелисити упорно смотрим в землю. Но, к моему удивлению, Фелисити вдруг тычет меня локтем в бок.

— Да, — заявляет она без намека на улыбку. — Это весьма здравая мысль, миссис Найтуинг. Я уверена, нам обеим стоит поблагодарить вас за добрый совет.

— Да-да, только впредь будьте поосторожнее! — хмыкнув, отвечает миссис Найтуинг, приосаниваясь; Фелисити сумела польстить ей. — Хорошо, девушки, быстро возвращаемся в школу! Вам еще многое нужно сегодня сделать.

Миссис Найтуинг гонит девушек назад по тропе. Я набрасываю свой плащ на плечи Фелисити.

— Немножко попахивает мелодрамой. Значит, мы обе должны быть благодарны за добрый совет?

Мне не хочется, чтобы Фелисити думала, будто ей и на меня удалось произвести впечатление.

— Но ведь это подействовало. Если говоришь им то, что они хотят услышать, они уже ничего не хотят видеть, — возражает Фелисити.

К нам подбегает Пиппа.

— Боже мой, но что же тут случилось на самом деле? Ты должна мне рассказать, пока я не умерла от любопытства!

Рядом со мной внезапной тенью возникает Энн. Она молчит, просто идет следом за нами уверенным ровным шагом.

— Да то и было, что сказала Джемма! — лжет Фелисити. — Я упала в воду, а она меня вытащила.

Пиппа откровенно разочарована.

— И все?

— Да, и все.

— И ничего больше?

— Разве недостаточно того, что я едва не утонула? — фыркает Фелисити.

Она лжет так уверенно — я могла бы поклясться, что она сама себе почти верит. И я теперь знаю, что она ни слова не говорила о цыгане Пиппе, своей лучшей подруге. Ныне у нас с Фелисити имеется общая тайна, такая, которой она ни за что ни с кем не поделится. Пиппа чувствует, что ей не хотят говорить правды. В ее глазах вспыхивает то задумчивое подозрение, какое охватывает девушек, когда они вдруг ощущают, что могут упасть с высшей ступени дружбы, и кто-то другой проскочит туда мимо них, — вот только они не знают, кто это будет и когда это случится.

Она придвигается к Фелисити поближе.

— Но что вообще ты делала здесь с ней?

— Знаешь, Пиппа, мне вполне достаточно одной директрисы, — огрызается Фелисити. — Ну в самом деле, у тебя такое яркое воображение, что тебе надо бы попытаться стать романисткой. Джемма, иди сюда…

Она подхватывает меня под руку, и мы проходим мимо Пиппы, которой, чтобы сохранить лицо, приходится окинуть пренебрежительным взглядом Энн и присоединиться к другим девушкам.

— Иной раз она ведет себя как ребенок, — говорит Фелисити, когда мы на несколько шагов отстаем от всех.

— Мне казалось, вы очень крепко дружите.

— Я обожаю Пиппу! Правда! Но она уж очень прилипчива. И есть вещи, о которых я никогда ей не скажу. Вроде Итала. Но ты понимаешь. Я вижу, что ты понимаешь. Думаю, мы станем большими друзьями, Джемма.

— Но останемся ли мы большими друзьями, если я разболтаю твой секрет? — спрашиваю я.