Великая депрессия - 2 и третья мировая война - [35]

Следующий сегмент – информационный. В него входят издательский бизнес, кино– и звукозаписывающая индустрии, телерадиовещание, телекоммуникации, Интернет индустрия и далее по мелочам, типа библиотек. Проведем те же расчеты, что и с профессиональными услугами.

Information: 483.0 – 555.2

– Publishing industries (includes software): 119.0 – 150.2

– Motion picture and sound recording industries: 38.9 – 40.5

– Broadcasting and telecommunications: 278.9 – 304.1

– Information and data processing services: 46.2 – 60.4

51 Information – 891,846

http://www.census.gov/econ/census02/data/us/US00051.HTM

511 Publishing industries (except Internet) – 242,216

5111 Newspaper, periodical, book, & directory publishers – 138,711

5112 Software publishers – 103,506 (11.61%)

512 Motion picture & sound recording industries – 78,250

5121 Motion picture & video industries – 62,927

5122 Sound recording industries – 15,324

515 Broadcasting (except Internet) – 73,962

5151 Radio & television broadcasting – 48,589

5152 Cable & other subscription programming – 25,373

517 Telecommunications 411,644 (46.15%)

5171 Wired telecommunications carriers – 237,697 (26.65%)

5172 Wireless telecommunications carriers (except satellite) – 99,193

5173 Telecommunications resellers – 9,717

5174 Satellite telecommunications – 5,748

5175 Cable & other program distribution – 57,709

5179 Other telecommunications – 1,581

516 Internet publishing & broadcasting – 6,363 (0.67%)

518 ISP, web portals & data processing – 74,508 (8.35%)

5181 ISP & web search portals – 21,419

5182 Data processing, hosting & related services – 53,089

519 Other information services – 4,901

51911 News syndicates – 1,844

51912 Libraries & archives – 1,649

51919 All other information services – 1,409

Выходит, что доля всего, что так или иначе можно отнести к хайтек, составляет 66.78% данного сектора, что должно было обеспечить в 2005 порядка $370.8 млрд. в структуре ВВП. Однако, если как следует подумать, то к передовому эшелону – т.е. к тому самому эксклюзиву, который делает США источником уникальных знаний и технологий, за которые другие расплачиваются с ними реальными ценностями – можно отнести от силы треть этой цифры. Ну, в самом деле, – с какого перепугу мы будем считать внутренную наземную и мобильную телефонную связь или кабельный и беспроводной Интернет, особым достижением США, которое обеспечивает их суперпревосходство над другими? Что, в России нет телефонов? Или Ростелеком отдает половину своих доходов в бюджет США? Или в Китае и Германии весь оптоволоконный Интернет принадлежит американским компаниям? Американцы его там клали? Они делали оптоволоконный кабель? Они предоставляют там услуги связи? Ой, что-то терзают меня смутные сомнения. Я даже сильно не уверен, что именно в США придумали оптоволокно или GPRS стандарт. А ведь доля этих сегментов в ВВП составила в 2005 больше $220 млрд.

А какой процент американских Интернет систем можно отнести к технологическому эксклюзиву? Кому-то в России или Японии сдался Amazon.com что ли? Или электронный магазин по торговле балалайками и барабанами в Спрингфилде? Северо-западный риэлторский портал? Юридическая база Lexis-Nexis? Хостинг в Тексаркане или Санта Монике? Богатая фантазия должна быть, чтобы считать все эти сервисы ядром американского технологического превосходства. Я вот даже не вижу, почему Google нужно считать большим технологическим эксклюзивом, нежели русский Yandex или китайский Baidu. Вот ведь ерунда какая – опять из сегмента в $50 млрд., хорошо если треть обеспечивает американское технологическое превосходство.

Итак, даже при самом щедром подсчете мы получаем, что к доле колониальных товаров информационного сектора можно отнести не более $125 млрд. в структуре ВВП 2005.

Наконец, переходим к самому сложному сектору – промышленности. Здесь есть отрасли собственно высоких технологий – компьютеры и электроника. Есть отрасли со значительным уровнем использования высоких технологий – машиностроение, ВПК, самолетостроение, полимерная промышленность или фармацевтика. И, наконец, все остальные отрасли в той или иной мере понемногу используют высокие технологии – даже пищевая промышленность, хотя я сильно не уверен, что мутировавшая свинья это такое уж большое благо. Тут мне поначалу было даже непонятно, как и посчитать-то вклад высоких технологий в промышленную часть ВВП. Поэтому я зашел с другого конца.

Сделаем оптимистичное предположение, что эксклюзивные высокие технологии размазаны по всему реальному сектору, в виде каких-то суперпередовых станков, особо ценно модифицированных морковок, автопокрышек будущего, интеллектуального гипсокартона или наноаспирина, которые бьют иностранных конкурентов как ребенков. Раз так, мы явно должны наблюдать как рост производства в большинстве реальных секторов экономики США, так и рост положительного сальдо внешнеторгового баланса по большинству товарных позиций. Действительно – раз уж вся американская продукция более передовая, значит, она должна вытеснять иностранную продукцию, как отсталую, как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Но на самом деле, как я покажу позже, мы видим прямо противоположную ситуацию. Практически все производство США с середины 90-х находится в состоянии кризиса или, в лучшем случае, спада, а на глобальном рынке США с каждым годом все заметнее проигрывают своим основным конкурентам практически по всем позициям, разве что кроме гражданского самолетостроения, продукции ВПК и, в определенной мере, химической промышленности. И это тем более заметно, что за последние несколько лет доллар весьма существенно подешевел к валюте основных торговых партнеров США – ЕС, Канады, Китая и Японии, т.е. американская продукция стала существенно более конкурентоспособна по цене, чем германская или канадская.