Величие и проклятие Петербурга - [70]

С появлением Петербурга в Российскую империю, вчера еще захолустную Московию, возвращается прежний полицентризм Древней Руси. Все дальнейшее развитие страны пойдет между несколькими центрами, каждый из них будет воплощать свой вариант движения вперед и станет лидером этого «варианта». История страны с появлением Петербурга приобретает некую «политическую валентность». Развитие теперь может качнуться и в Петербургский, и в Московский варианты — как противостояли в Древней Руси Галич, Владимир и Новгород.

Чудо планировки

Идея полицентризма визуализирована и в планировке ансамбля Санкт-Петербурга. Первоначальный план Петра — Трезини предполагал жесткий централизм. Но реализовался другой план, по которому город лишен ярко выраженного центра.

Действительно, что является центром Санкт-Петербурга? Зимний дворец? Дворцовая набережная? Дворцовая площадь? Несомненно, комплекс Зимнего дворца — это центр Санкт-Петербурга, потому что тут жил царь и это был политический центр всей Империи.

Но, может быть, тогда и Аничков дворец — средоточие власти? И то — до какого именно времени? Если центр — это место, где находится власть, тогда в советское время центром Петербурга был Смольный институт, а во времена Российской Федерации стала, вероятно, Сенатская площадь и «мэрия».

Если считать «центром» то, где концентрируются деньги, центр приходится помещать туда, где располагаются правления банков. Если надо найти место, которым город связан со всем миром — то это порт, а он в разное время находился в разных местах. Если «центр» находится там, где концентрируется интеллект — то вот он, комплекс зданий Университета на Васильевском острове.

Если нужно найти центр религиозный — то пожалуйте в Александро-Невскую лавру…

Это в Москве все мыслимые центры — в одном месте, в Кремле и вокруг. В Петербурге центров получается много. Каждое направление городской жизни имеет свой центр, да они к тому же еще и кочуют.

Композиционный центр Петербурга? Но и центром городского ансамбля считать Зимний дворец можно только достаточно условно. С совершенно тем же успехом такой точкой, вокруг которой вращается город, можно считать Стрелку Васильевского острова, Петропавлов-

скую крепость, Аничков дворец, Сенатскую площадь или Невский проспект между Аничковым дворцом и Гостиным.

Сам по себе весь этот спор, это выяснение из серии «где талию делать будем», доказывает одно: город Петербург как урочище культуры обладает многими центрами — многими урочищами, претендующими на центральное положение. И таким образом несет идею полицентризма в самом факте своей планировки.

Эксцентричные урочища

Но и это еще не все! Сами урочища Санкт-Петербурга поразительным образом оказываются лишены центров. Я охотно поблагодарю человека, который укажет мне на центр Дворцовой, Адмиралтейской или Сенатской площадей (или любой другой площади Санкт-Петербурга), на центр любого из городских урочищ любого масштаба: например, на центр Аптекарского острова или центр Выборгской стороны.

В том-то и дело, что найти такой центр лично у меня — не получается. Как только приходишь к выводу, что вот он, центр, его удалось обнаружить, как тут же в том же урочище «оказывается» еще одна точка притяжения, еще один «центр». Никак не удается «спланировать» какую-то часть петербургского пространства так, чтобы у этого пространства «появился» «центр», и этот полицентризм просто фатален.

Если даже мы можем принять что-то за центр такого урочища: например Александрийский столп за центр Дворцовой площади или Петропавловский собор за центр Петропавловской крепости, то тут же оказывается — самая важная, в этом смысле «центральная», деталь композиции урочища расположена вовсе и не в геометрическом центре. И Александрийский столп, и Петропавловский собор хотя бы немного, но смещены от геометрического центра. Петропавловская крепость — самое «правильное», самое концентрическое из урочищ Санкт-Петербурга, но ведь и оно эксцентрично.

Вообще же можно принять за правило: Санкт-Петербург — на редкость эксцентрический город. Эксцентричен весь Санкт-Петербург (что ни прими за центр — все не в геометрическом центре, все смещено).

Эксцентричны и все его урочища.

Принцип голограммы

Санкт-Петербург организован по принципу своего рода «культурной голограммы» — одни и те же идеалы и представления визуализируются во всех его урочищах. Эти урочища разного масштаба «вложены» одно в другое по «принципу матрешки»; в результате эти идеи оказывают особенно мощное воздействие.

Появление Петербурга сделало Россию полицентричной; расположен он эксцентрически. Полицентричен, эксцентричен сам Санкт-Петербург, и полицентрично, эксцентрично любое из его урочищ. Любой архитектурный объем, любое пространство в городе кричит об одних и тех же идеях. Нигде в Петербурге вы не избавитесь от них — они визуализированы везде.

Разомкнутое пространство

И это при том, что Петербург — город очень открытый. В нем нигде нет замкнутых пространств. Все городские урочища плавно переходят одно в другое, и притом выходов всегда несколько. Даже легендарные дворы-колодцы в Петербурге почему-то всегда имеют как минимум два выхода. Практически нет тупиков, замкнутых дворов-мышеловок, из которых вход-выход только один. По-видимому, в замкнутости есть что-то противоречащее «петербургской идее». Что-то, чего лишена планировка и всего урочища в целом, и его отдельных урочищ. В том числе таких маленьких «урочищ пятого порядка», как жилые кварталы и здания.