Величайшие врачеватели России. Летопись исторических медицинских открытий - [9]
А впрочем, очередной грозный указ Сената соблюдаться-то соблюдался, но лишь в самых больших городах. В провинции все долго оставалось по-прежнему.
Испанец Риберо Санчес, придворный врач императрицы Елизаветы, откровенно восхищался: «Всяк ясно видит, сколь бы счастливо было общество, если б имело нетрудный, безвредный и столь действительный способ, чтобы оным могло не только сохранять здоровье, но и укрощать или исцелять болезни, которые так часто случаются. Я, с моей стороны, только одну российскую баню, приготовленную надлежащим образом, почитаю способной к принесению человеку столь великого блага. Когда помышляю о множестве лекарств, из аптек и из химических лабораторий выходящих, приготовленных столькими иждивениями и привозимых из всех стран света, то желал я видеть, чтобы половина или три четверти оных, всюду великими расходами сооруженных зданий превратилися в бани российские для пользы общества».
Интересно, что иностранцы, долго прожившие в России, вернувшись на родину, частенько заводили у себя бани на манер русских. Особенно быстро этот обычай распространился в Германии. Немецкий врач Макс Плотен писал: «Но мы, немцы, пользуясь этим целебным средством, никогда даже не упоминаем ее названия, редко вспоминаем, что этим шагом вперед в культурном развитии обязаны нашему восточному соседу». А португалец Антонио Санчес даже издал книгу «Уважительные сочинения о русских банях».
Однако, как ни лестно для патриотических чувств убеждение, будто именно Россия обучила мытью «тонувшую в грязи» Европу, объективности ради нужно уточнить, что дело обстояло несколько иначе. Европа не «перенимала» у русских банное дело, а, точности ради, возрождала свое, позабытое на изрядное время.
В раннем Средневековье в Западной Европе бани любили не меньше, чем на Руси. Как явствует из письменных источников, в XIV веке в германских Ульме, Нюрнберге, Франкфурте и Аугсбурге насчитывалось соответственно 11, 12, 15 и 17 бань. А в Вене – 29. В средневековой бане европейцы не только мылись, но и общались с друзьями и знакомыми, могли поесть и получить врачебную помощь. Вдобавок часто мылись и дома: правда, в больших бадьях – бань, похожих на русские, дома не заводили.
Однако настало время, когда все бани потихонечку закрылись. Причина была самая прозаическая: в Западной Европе свели под корень большинство лесов, и дрова вздорожали в разы, на порядки. А углем топить тогда еще не умели. Ситуация такая повлияла и на кулинарию: жареная пища стала привилегией лишь богатых людей. Не в результате каких-то запретов (наподобие существовавших для «низших слоев», не-дворян, касаемо мехов и определенных тканей), а исключительно потому, что жарение требует гораздо больше дров, а они теперь чертовски дороги… Так что народ победнее о жареном и не думал, ограничиваясь всевозможными похлебками как можно более быстрого приготовления, вареным и пареным, а то и тем, что можно было есть сырым (овощи, сыр).
Да вдобавок с чьей-то легкой руки широко распространилось поддержанное многими тогдашними медиками убеждение: мыться – вредно. Мытье, особенно в горячей воде, открывает поры кожи, и в них гораздо легче проникнуть всевозможной заразе. А слой грязи, соответственно, защищает тело от болезней.
В результате сочетания этих двух обстоятельств Европа и засмердела. «Ароматы» годами не мытого тела старались отбить, обливаясь духами. На пару-тройку столетий Европа и в самом деле стала вонючей, немытой, вшивой. А виной всему слова, которых тогда и ведать не ведали: «экологический кризис». Когда с дровами стало получше, стали возрождаться и бани…
Я не зря уделил столько места рассказу о русской бане. Дело в том, что она была (да и сегодня остается) неким существенным дополнением к медицине, к лекарствам и посещению врачей. Прыжки из парной в снег, вообще частое мытье в жарко натопленной бане закаляли организм. Баня служила профилактическим средством от многих заболеваний, в первую очередь простудных.
Вернемся к медицине. Крещение Руси стало своеобразным «водоразделом» между двумя, если можно так выразиться, направлениями лекарского ремесла. Насколько можно установить по скудным источникам, дохристианская медицина делала большой упор на «сверхъестественную» природу болезней – злонамеренное воздействие злых духов или колдунов. Поэтому лечение зачастую состояло из заклинаний, заговоров-наговоров, магических песнопений и ритуалов. Злых духов пытались отпугнуть шумом, страшными масками, сменой имени больному. В большом почете была так называемая симпатическая магия, основанная на вере в то, что на человека и его здоровье может неким сверхъестественным образом влиять его имя или некий олицетворяющий это имя предмет. Легко догадаться, что подобное «лечение» выздоровлению не способствовало – пусть даже параллельно наверняка применялись и изготовленные травниками лекарства. Очень долго считалось, кстати, что душевные болезни возникают из-за одержимости духами (не обязательно злыми). С приходом христианства все эти практики не исчезли в одночасье – попросту отступили в места поглуше и сохранялись там еще долго, столетиями…
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.