Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [99]

«Однажды вечером я находился у этой дамы, когда у дверей ее квартиры раздался звонок, а затем в комнату вбежала служанка и прошептала: „Император!“

— Ради бога, спрячьтесь в этом кабинете, — сказала мне вполголоса г-жа Кирхгоф, — если император увидит вас со мною, то вы погибли.

Я исполнил ее совет, но через отверстия, проделанные в дверях, вероятно, нарочно, мог видеть все, что происходило в зале. Император вошел в комнату в сопровождении генерал-адъютанта Уварова. Они были оба в статском платье, и по тому, как император поздоровался, можно было понять, что он надеялся быть неузнанным. Г-жа Кирхгоф стала гадать ему.

„Вы не то, чем кажетесь, — вкрадчиво сказала она, — но я не вижу по картам, кто вы такой. Вы находитесь в двусмысленном, очень трудном, даже опасном положении. Вы не знаете, на что решиться. Ваши дела пойдут блестяще, если вы будете действовать смело и энергично. Вначале вы испытаете большое несчастье, но, вооружившись твердостью и решимостью, преодолеете бедствие. Вам предстоит блестящее будущее“.

Император сидел, низко склонив голову на руку, и пристально смотрел в карты. При последних словах он вскочил и воскликнул: „Пойдем, брат!“ — и уехал вместе с ним в санях».

Исторические события следующего, 1812 года нам хорошо известны: вторжение французов, оставление Москвы и последовавшая за этим победная кампания, в результате которой была почти полностью уничтожена великая армия Наполеона.

По окончании войны 1812 года набережные Петербурга заполонили молодые люди в мундирах. Началось оживление салонной жизни, множилось число светских развлечений. Победители выставляли напоказ награды и демонстрировали показную смелость. Не успевшим понюхать пороху юношам хотелось доказать: им не занимать храбрости в сравнении с обладателями эполет. Все отчаянно принялись заигрывать с чужими женами во время балов, спускать состояния за игорными столами, легкомысленно вызывать и беспечно принимать вызовы на дуэль.

Как известно, суеверие в особенности отличает забубенных охотников за приключениями. Прежде чем вступить в игру с последними деньгами, объявить решительное признание надменной красавице, ехать стреляться, эти ловцы удачи наведывались к гадалкам. И волею судьбы в кругу, образованном молодыми офицерами, повесами и бретерами, чрезвычайная популярность досталась именно Александре Кирхгоф.

Как только ее ни величали: старуха, тетка, даже ведьма. «Ведьма знает, ведьма не соврет», — нередко говаривал о ней Пушкин. Однако следует помнить, что так уничижительно называли гадалку по большей части молодые люди, которые и тридцатилетних женщин почитают пожилыми дамами. Для петербургских повес она была Александр Македонский — вероятно, забавным прозвищем они наделили Александру Филипповну оттого, что родителя знаменитого завоевателя тоже звали Филипп. Между тем, несмотря на то что по-всякому подшучивали над фрау, они заглядывали к ней регулярно. Должно быть, ею были успешно предсказаны исходы нескольких дуэлей или карточных игр. Так или иначе, салон госпожи Кирхгоф посещали чаще других подобных мест в Санкт-Петербурге.

И все же никогда бы не сохранила история память о простой гадалке, никогда бы не получили широкую известность ее прорицания, не приди к ней в один из дней 1818 года Александр Сергеевич Пушкин с веселой компанией. Об этом посещении и услышанном предсказании он впоследствии часто рассказывал друзьям и знакомым, особенно когда заходил разговор об его наклонности к суеверию и о приметах. Так в 1833 году в Казани об этом случае услышала от него писательница Александра Андреевна Фукс, которая и привела его в своих воспоминаниях о поэте. Александр Сергеевич поведал ей следующее:

«Быть таким суеверным заставил меня один случай. Раз пошел я с Н. В. В. [Никита Всеволожский] ходить по Невскому проспекту, и из проказ зашли к кофейной гадальщице. Мы просили ее нам погадать и, не говоря о прошедшем, сказать будущее. «Вы, — сказала она мне, — на этих днях встретитесь с вашим давнишним знакомым, который вам будет предлагать хорошее по службе место; потом, в скором времени, получите через письмо неожиданные деньги; третие, я должна вам сказать, что вы кончите вашу жизнь неестественной смертию»… Без сомнения я забыл в тот же день и о гадании и о гадальщице. Но спустя недели две после этого предсказания, и опять на Невском проспекте, я действительно встретился с моим давнишним приятелем, который служил в Варшаве при великом князе Константине Павловиче и перешел служить в Петербург; он мне предлагал и советовал занять его место в Варшаве, уверяя меня, что Цесаревич этого желает. Вот первый раз после гаданья, когда я вспомнил о гадальщице. Чрез несколько дней после встречи с знакомым я в самом деле получил с почты письмо с деньгами; и мог ли я ожидать их? Эти деньги прислал мой лицейский товарищ, с которым мы, бывши еще учениками, играли в карты, и я его обыграл: он, получа после умершего отца наследство, прислал мне долг, которого я не только не ожидал, но и забыл об нем. Теперь надобно сбыться третьему предсказанию, и я в этом совершенно уверен».