Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [149]

Другое задание состояло в том, чтобы пройти в кабинет очень высокопоставленного лица, тщательно охраняемый. Пройти, разумеется, без пропуска. Я выполнил без труда и это задание».

Этим «очень высокопоставленным лицом», как легко можно понять, был сам Иосиф Виссарионович Сталин. Вождь поинтересовался, а сможет ли Мессинг проникнуть в Кремль без пропуска. Мессинг взглянул на Сталина, оставил на столе свой пропуск, взял девственно чистый лист бумаги и вышел. Но перед этим Сталин приказал всем кремлевским постам усилить бдительность. Но, несмотря на такое распоряжение, Мессингу удалось беспрепятственно пройти через все посты.

Сталин удивился, потом возмутился и приказал провести расследование, каким образом Мессинг оказался в состоянии пройти без пропуска. Выяснилось, что на всех постах вместо пропуска он предъявлял чистый лист бумаги, а потом, на последнем посту, сдал этот «пропуск». Сталин все равно не понимал, как же ему удалось пройти, если всем постам было строжайше приказано «не пропускать». На это Мессинг ответил:

— Товарищ Сталин, вы же отдали приказ не пропускать Мессинга, а я часовым на всех постах внушил, что я — Берия. Так что все объясняется очень просто.

Мессинг был обласкан высшим партийным руководством, и даже, как говорят, ему покровительствовал сам Сталин, так что жизнь в СССР повернулась к медиуму своей солнечной стороной. Он выступал в лучших концертных залах, стал неизменным участником официальных праздничных концертов, на которых присутствовали члены правительства. Иногда Мессинг настолько увлекался, что забывал об осторожности. Например, выступая в клубе НКВД, на вопрос о том, каково его мнение по поводу только что заключенного советско-германском пакта о ненападении, он чуть задумался и ответил, что видит на улицах разрушенного Берлина советские краснозвездные танки.

Зал замер в предчувствии скандала. Заявить такое, когда еще, можно сказать, не высохли чернила подписей Молотова и Риббентропа на мирном договоре! Но все как-то обошлось, и никаких «оргвыводов» в отношении Мессинга не сделали. А в июне 1941 года заполыхала война.

Мессинг оказался в эвакуации далеко на востоке от Москвы, в Новосибирске. Там он познакомился с Аидой Михайловной и женился на ней, она до конца своих дней оставалась его верной ассистенткой и ведущей на концертах. Когда ей однажды задали вопрос, а не страшно ли жить с таким мужем, который, словно рентген, видит «насквозь» и может читать все ее мысли, она чуть пожала плечом и сказала:

— Нет, не боюсь. У меня не бывает плохих мыслей.

Во время войны, когда Мессинг много ездил по стране с концертами, его очень часто просили узнать судьбу родных, близких, любимых, тех, что воевали с фашистами. Мессинг всегда отказывался, он говорил:

— Я не могу сделать счастливой одну семью и лишить надежды другую.

А когда на одном из больших концертов его спросили, когда окончится война, Мессинг не колебался и дал немедленный ответ:

— Восьмого мая 1945 года.

Сталин помнил об этом предсказании и в мае 1945 года Мессинг получил от него личную телеграмму со словами благодарности за такое точное предсказание. Сталин благодарил его и раньше. Это случилось летом 1942-го, эвакуированный Мессинг жил тогда в Ташкенте. Республиканская газета «Правда Востока» напечатала статью о патриотизме «профессора В. Мессинга, пожелавшего подарить Красной Армии самолет, построенный на его личные средства».

Через несколько дней все центральные советские газеты опубликовали правительственную телеграмму, подписанную Сталиным:

«Товарищу Вольфу Мессингу. Примите мой привет и благодарность Красной Армии, товарищ Вольф Мессинг, за вашу заботу о воздушных силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено.

И. Сталин».

На самом деле события разворачивались не так просто, а «забота о воздушных силах Красной Армии» со стороны гражданина Мессинга носила несколько вынужденный характер. В один прекрасный день Мессинга вызвали в НКВД и поинтересовались суммой, которую он готов пожертвовать на нужды армии. Мессинг озвучил вполне солидную, как он полагал, цифру. Но вместо благодарности прозвучал поток резких слов и брани. Как это так? Он, самый высокооплачиваемый артист, хочет отделаться мелкой подачкой? Мессинг подумал и назвал большую сумму. Этого тоже оказалось мало, и Мессингу вручили постановление об аресте по обвинению в шпионаже.

Посидев закрытым в камере, Мессинг быстро осознал, что иного выхода нет — свобода стоит дорого, и выразил горячее желание построить на свои деньги для горячо им любимой Красной Армии самолет. Обвинение было снято, Мессинга незамедлительно выпустили.

Мессинг извлек урок из общения с НКВД и втайне конвертировал все свои сбережения в драгоценности. Он разыскал и нанял проводника и решил перейти советско-иранскую границу, бежать. Иран был хорош тем, что там куча богатых англичан, им есть на что строить самолеты, в Иране никто не станет отнимать у бедного еврея честно заработанные им деньги.

Увы, в этот раз великий медиум дал промашку — не смог прочитать мысли коварного проводника, который привел его в заранее приготовленную засаду. Так Мессинг снова попал в НКВД, к старым знакомым. На первом же допросе следователь заговорщицки подмигнул, улыбнулся и спросил: