Величайшее путешествие: сознание и тайна смерти (фрагмент) - [11]

По успешном выходе из кризиса посвящения начинающие шаманы уже могут применять полученные ими в процессе знания для лечения других людей. Чтобы считаться шаманом следует полностью пройти через кризис посвящения, освоение полученных прозрений и продемонстрировать умение справляться с задачами повседневной реальности лучше прочих. Одного переживания опыта холотропного состояния недостаточно для этого. В туземных культурах существуют способы отличить настоящих шаманов от больных или безумных людей. Одарённые шаманы способны входить в изменённое состояние сознания по своей воле и сохраняя при этом контроль над собой. Холотропное состояние используется для целительства, сверхчувственного восприятия, исследования других измерений действительности и иных целей. Шаманы способны также вводить членов своего племени в подобные состояния, играя роль определённого рода проводников душ в загробный мир. Они предоставляют тем, кто странствует по сложным областям потустороннего мира, поддержку и служат провожатыми.

Приводимый ниже рассказ о посвящении авам-самоедского шамана, записанный А.А.Поповым, может послужить иллюстрацией опыта, открывающего путь к занятиям шаманством:

Заболев оспой, будущий шаман был без сознания трое суток, почти не отличаясь от умершего, его даже чуть не похоронили на третьи сутки. Он видел себя нисходящим в Ад, откуда, после множества приключений, был перенесён на остров, посередине которого росла тонкая берёза, достигающая неба. Это было Дерево Повелителя Земли, и сам Повелитель дал ему ветку с того дерева, чтобы сделать барабан. Затем рассказчик пришёл к горе и, войдя в разверстую пещеру, повстречал там голого мужчину, раздувавшего мехами огромный костёр под чайником. Этот мужчина поймал его палкой с крючком, отрезал голову, разрубил тело на части и положил всё в свой чайник. Там он варил тело три года, а потом выковал ему голову на наковальне. Наконец он выловил из реки его кости, сложил вместе и покрыл их плотью. На протяжении странствий в Мире Ином будущий шаман повстречал несколько полубожественных существ в человеческом и зверином обличье, и все открывали ему какие-либо секреты или учили таинствам лекарского искусства. Проснувшись затем в своей юрте, среди родичей, он уже прошёл посвящение и мог начинать шаманить сам (Popov 1936).

В якутском мифе испытания, связываемые с рождением шаманов, описываются так: Мать всех Зверей, огромная орлица с железными перьями, когтями и клювом, высиживает шаманов: великих по три года на верхних ветвях дерева, а тех, кто попроще — по году, и на нижних ветках. Младенец вверяется заботам одноглазой, однорукой и одноногой шаманки-духу. Та поит его кровью в железной колыбельке, а потом передаёт трём чёрным духам, которые разрубают его на части и разбрасывают по сторонам. Шаману будет под силу исцелить заболевшего от тех болезней, чья злая сущность получила кусочек его плоти. Великих шаманов расчленяют трижды.

Хотя шаманизм сибирских и урало-алтайских народов привлекал главное внимание антропологов и этнографов, сходные практики и переживания, включая болезнь и посвящение, существуют и у народов Юго-Восточной Азии, Австралии, Океании, Африки, а также у индейцев Северной и Южной Америк. Согласно Мирча Элиаде, признанному авторитету в области изучения шаманизма, шаманы внесли значительный вклад в изучение смерти и связанных с ней переживаний (т. н. «загробную географию»). Повествования об их путешествиях являются, кроме того, важнейшим источником эсхатологической мифологии. Посредством повторяющихся магических странствий шаманов неизвестный и пугающий мир смерти обрёл форму, структуру, постепенно становясь всё более знакомым и приемлемым для их сородичей. Понемногу область смерти стала восприниматься как познаваемая, а сама смерть — как ритуал перехода в духовную форму бытия.

Целительные и преобразующие возможности шаманского кризиса

Мирча Элиаде называл шаманизм «архаичной техникой экстаза» (Eliade 1964). Однако значение термина «экстаз» здесь отличается от привычного: его следует понимать в изначальном древнегреческом варианте как выход из себя (ek-stasis), как шаг за пределы собственного «я». Видения шаманов вовсе не всегда полны радости и блаженства, весьма часто они пугающи и мучительны. Как мы увидим в дальнейших частях книги, многие переживания, характерные для шаманского кризиса посвящения — поглощение, чрезмерные эмоциональные и физические муки, испытание огнём, погружение в нечистоты и расчленение — регистрируются в психоделических сеансах с испытуемыми, которые фокусируются на процессе — психодуховной смерти и возрождения.

Господствующие направления психиатрии и антропологии чаще всего характеризуют психодуховные кризисы шаманов и самих этих людей как патологию. Диагнозы ставятся самые различные, от шизофрении, психоза пограничного состояния и эпилепсии до обострения истерии и «защитной реакции, обусловленной традиционной культурой». Есть много признаков, совершенно определённо отличающих шаманский кризис от шизофрении. В феноменологии преобладает мистическое измерение, отсутствует прогрессирующий распад личности, а также характерна высочайшая культурная функциональность. Опытные шаманы чувствуют себя как дома и в обычной, и в изменённой реальности, успешно действуя в обеих. Они чаще всего активно проявляют себя в общественных, экономических и даже политических вопросах — как охотники, садовники, фермеры, политические деятели, художники и ответственные члены семьи. Шаманы демонстрируют замечательную энергию и выносливость, высокий интеллект и лидерские качества. Будучи высшим авторитетом в вопросах ритуалов и мифологии, они обладают глубоким практическим знанием территории смерти и умирания.