Веление сердец - [11]

– Нет, конечно, нет. Роялисты, католики, протестанты – все мы христиане, люди, англичане.

– А вот у сэра Болдуина другое мнение. Он вынюхал, что мой отец прятал эту семью в охотничьем домике, посылал к ним врача и повитуху. Теперь он его шантажирует: или он получит Катрин в жены, или он доложит парламенту в Ноттингеме, к которому он и сам принадлежит, что сделал мой отец. Ты знаешь, что это значит.

– Кто знает это лучше меня? Твоему отцу подобный акт милосердия к ближнему будет стоить половину его состояния.

– Теперь ты тоже знаешь, почему лорд Артур дал согласие на это предложение. Конечно, ему самому плохо от мысли, что придется отдать любимую дочку этому негодяю. Мы должны радоваться, что нашей матери пришла в голову эта удачная идея – немного потянуть время, отправив Катрин на один год в монастырь, но это еще не все…

Дэвид еще не договорил фразу до конца, как Кассиан его перебил, сказав:

– Я должен с ней поговорить. Я должен хоть один раз поговорить с Катрин. Ты понимаешь, Дэвид. Она должна знать, что я сделаю все, чтобы избавить ее от брака с сэром Болдуином и от жизни в монастыре.

Дэвид покачал головой.

– Я не могу помочь тебе, Кассиан, не повредив моей семье, пожалуйста, не дави на меня больше.

– Дэвид, ты должен мне помочь, ты не можешь допустить, чтобы я и Катрин расстались возможно навсегда, даже не простившись друг с другом. Ты не можешь быть таким бессердечным, пожалуйста, Дэвид.

Молодой лорд Журдан тяжело вздохнул. Сердце разрывалось от противоречивых чувств. Разве не он только что сбежал из замка, чтобы не видеть слез Катрин и не слышать ее плача по Кассиану? Разве не он всегда уважал их любовь? Ему не хотелось принимать вину на себя. Он не хотел быть виноватым ни перед этой любовью, ни перед своим лучшим другом, ни перед своей дорогой маленькой сестренкой, но он должен думать также о Джонатане. Если бы его не было, жизнь была бы намного беднее, но, вероятно, и легче тоже. Дэвид запретил себе подобную мысль, потому что он чрезвычайно любил своего маленького брата.

– Катрин и сопровождающие ее люди по приказанию отца переночуют сегодня на постоялом дворе «У Белого Оленя». Возьми лошадь, Кассиан, и поезжай в направлении Лейчестера, через двадцать миль будет этот постоялый двор. Но будь осторожен: Катрин сопровождают двое вооруженных слуг. У них строгий приказ следить за тем, чтобы никто и ничто не помешало ей уже завтра прибыть в монастырь святой Екатерины, где ее и передадут сестрам.

– Спасибо, Дэвид.

Кассиан хлопнул друга по плечу, но затем его лицо снова помрачнело.

– Что еще?

– У меня нет денег, чтобы нанять лошадь, а у самого ни одной больше не осталось…

– Возьми моего жеребца, ты его знаешь. Он стоит в наемной конюшне, вниз по этой улице.

– Спасибо тебе, Дэвид. Спасибо тебе не только за твоего жеребца, но также за твою дружбу.

– Ладно, ладно.

Дэвид отмахнулся.

– При случае ты меня отблагодаришь.

Он покопался в карманах и вытащил маленький кожаный кошелек.

– На, возьми, – сказал он. – Здесь немного, только около двадцати фунтов, но тебе этого хватит на первый случай.

Кассиан немного стеснялся брать деньги, но, подумав о своих пустых карманах, он, помедлив, взял кошелек и сунул его в карман.

– Спасибо, Дэвид, один Бог знает, как я тебе благодарен. Будь уверен, что однажды я отплачу тебе за твою дружбу и с процентами.

Друг рассмеялся.

– Храни меня от этого небо. Поторопись, карета уехала.

Меньше чем через полчаса Кассиан на черном жеребце Дэвида миновал рыночную площадь и выехал через городские ворота на дорогу к Лейчестеру. И сразу же помчался изо всех сил. Он пришпоривал и пришпоривал коня. Кассиан не обращал внимания на то, что конь начал задыхаться. Только тогда, когда он увидел пену на его морде, он сделал короткую передышку и повел коня к ручью. Он напоил его, выпил сам несколько пригоршней воды, чтобы утолить жажду, потом поехал дальше. Кассиан не останавливался, чтобы поесть или отдохнуть. Он отдохнет только тогда, когда будет знать, что увидел Катрин и поговорил с ней.

Он ехал по английским дорогам, слепой ко всем красотам, высматривая только карету любимой. Солнце медленно садилось, освещая зеленые луга последним золотым лучом. Вдруг из-за поворота дороги наконец показалась карета.

Кассиан охотнее всего завопил бы от радости, но он придержал коня, стряхнул пыль с куртки и поскакал легкой рысью. Проезжая мимо кареты, он бросил взгляд в окно и увидел Катрин. Ее вид пронзил ему сердце. Она сидела, откинувшись на подушку и закрыв глаза. Ее лицо было заплаканным, нос красным, веки распухшими. Более всего он хотел бы остановить карету, чтобы обнять и утешить любимую, но он овладел собой. Если он хотел поговорить с Катрин, то необходимо быть хладнокровным и рассудительным.

Кассиан знал, кто сопровождает Катрин. Он узнал по униформам с городскими гербами двух стражников из Лейчестера. Они, вероятно, были слугами советника, может быть, даже стражниками. Кассиан отметил и ножи с мушкетами, которые лежали рядом с ними, и их униформу с цепями, да и сами они выглядели очень суровыми. Плечи у них были широкими, и их большие руки, казалось, привыкли вязать преступников.