Веласкес - [17]

Веласкес отступил на несколько шагов от мольберта. Портрет ему и самому нравился. Как не любоваться лаконичностью и красотой очертаний силуэта, окутанного словно вздрагивающей пеленой оливкового фона! По сравнению с его первыми полотнами, какой это ощутимый шаг, хотя вся красочная гамма выдержана в прежних тонах. Маэстро улыбнулся. Он вдруг понял, почему так привлекал его созданный образ. В нем были те черты, которыми обладал образ его Командора. Улыбнулся и Лоренцо, словно догадываясь, что присутствует при величайшем событии — рождении прекрасного портрета.

Месяц прошел в напряженной работе. Веласкес то откладывал, то вновь брался за своего «Продавца воды». Сначала ему никак не удавалось построить на полотне композицию. Потом работа пошла легко и быстро. Художник так привык к полотну, что даже по окончании всех работ велел слугам повесить его в мастерской. Те, зная спокойный нрав хозяина, подшучивали над ним: оставил, дабы всегда иметь у себя под рукой стакан холодной воды.

Главным действующим лицом на полотне был водонос Лоренцо. Правая его рука лежала на ушке громадного глиняного кувшина, расположенного на переднем плане, левой он подавал мальчику, попросившему напиться, бокал, наполненный до краев освежающей влагой. Тщательно выписал маэстро загорелое лицо водоноса, подчеркнул тенью горький изгиб брови, глубокие впадины глаз. Отметка печали легла на лицо задумавшегося человека. Нелегкая судьба старика угадывалась во всем его облике. И между тем в фигуре Лоренцо чувствовались внутренняя сила, стойкость человека, не покорившегося року. От зари до зари носит водонос–труженик свои кувшины, и так будет до поры, пока хватит сил.

Фигуру водоноса маэстро сильно осветил исходящим слева светом, а мальчика отодвинул вглубь, так, что его темная фигура мягко сливается с фоном. Второй мальчик, пьющий воду, весь погружен в тень, сквозь сумрак которой лишь смутно различимы очертания его лица.

Краски заставили картину ожить. Стали ощутимыми красноватый кувшин и бронзовая кожа Лоренцо. Падающий свет, выделяя лица, отсвечивал на белом воротнике, заставлял искриться воду, налитую в бокал, бросал блики на рукав водоноса. Знакомые уже по другим полотнам краски начали звучать по–новому, образуя звучный аккорд цветов.

Январь 1621 года ознаменовался в семье Веласкес новым событием — родилась дочь Игнация. Ее крестили в той же церкви Магдалены. Крестным был старший брат дона Диего — Хуан.

Казалось, ничто не могло нарушить размеренный ритм жизни счастливой семьи. Родная Севилья, признав художника, даровала ему славу. Даже он сам, оглядываясь на пройденный путь, мог сказать, что в его творчестве произошло много перемен. Пришло умение создавать образы, строить композицию, по–своему передавать окружающий мир. Подводя итог, он мог сказать, что шел всегда вперед и целенаправленно. В будущем севильский период творчества художника назовут реалистическим — за правдивое отображение окружающей жизни, и демократическим — за глубокую симпатию и уважение к народу, его будням.

Знатное происхождение, достаток, верные друзья — все это сулило Веласкесу спокойную жизнь. Но беспокойство владело душой маэстро. Его таланту были узки границы родной Андалузии. И мысленно взгляд художника все чаще обращался на север, к Мадриду. Повинен в там был и дон Пачеко, неустанно твердивший, что Дкего ждет всемирная слава.

Тем временем в Испании происходили события, которые коренным образом изменили дальнейшую судьбу дона Диего.

МЕСЯЦ ЦВЕТОВ

Пo всей Испании глухо гудели колокола — король Филипп III скончался. Ушел к праотцам еще один бесславный представитель габсбургской династии, ничтожный сын могущественного и грозного отца, чье имя приводило в трепет не одну коронованную особу. Провожая в последний путь почившего правителя, Испания с надеждой взирала — в который раз! — на трон: что посулит ей новый король–повелитель?

Унаследовав престол отца, шестнадцатилетний Филипп IV захотел по–своему управлять державой, еще хранившей признаки былого величия. Вынужден был уйти в отставку фаворит умершего короля, всесильный временщик маркиз де Дениа герцог Лерма, бывший, по сути, некоронованным правителем страны. Он долгое время управлял государством по собственному усмотрению, не считаясь ни с королевским советом, ни с правом короля на последующее утверждение решений. За герцогом покинули свои посты герцог Уседа и дон Родриго Кальдерон.

Однако молодой король не рассчитал своих сил. Да и что мог изменить этот мальчик на престоле в своем громадном государстве? Что мог противопоставить нового прежней политике Испании? К власти пришли лишь другие люди, политическая же система в стране осталась прежней. Ничего не изменилось — ни реакционный внешнеполитический курс, ни внутреннее бедственное наложение народа. Освещенная блеском прошлого, на великолепных развалинах постепенно умирала великая держава. Но многие в стране, в том числе большая группа образованных грандов и идальго, не хотели примириться с мыслью, что Филипп IV, его правление не принесут ничего нового. Их радовало исчезновение с политической арены некогда всесильных и властных временщиков, они приветствовали возвратившихся из изгнания людей, старались выдвинуть и приблизить к королю своих лидеров. Именно в этот период многие должности в государстве оказались вакантными. Пустовало и место придворного художника.