Веланская история - [3]

- Я приучен сомневаться... иногда...

- Я не знаю, что такое неправда.

- Прости.

Иногда Юрию становилось не по себе. Он представлял, что где-то за стенами в других лабораториях и комнатах сидят точно такие же Эдды. Они столь же прекрасны, умны, нежны, более того, они тождественны внешне.

- Неужели вам трудно было сделать себя разными?

- Найдена совершенная форма. Может быть, во второй Вселенной, когда она придет, мы будем другими. А пока мы ваша копия, но на высшем уровне.

- А вы из первой?

- Вселенных было много. Как у вас на Земле эпох. Но это сложный вопрос. Мы ведем счет с нашей.

Появились еще три веланки. Юрий подумал, что ход его мыслей известен всем на этой планете. И значит, они уже знают о его сомнениях.

- Мы пришли,- начала первая, она была точно такая же, как Эдда, но Юрий уже понял, что все они в чем-то разные.- Мы пришли, чтобы вы знали, что мы разные,- договорила веланка.

- Я вижу это,- сказал Юрий.- Ведь у каждой из вас свой опыт.

- Опыт каждой сразу передается всем,- сказала Эдда.- Но мы действительно разные...

- Наверно, у каждой есть своя главная проблема,- неуверенно пошутил Юрий.

- Главная проблема у всех одна,- холодно сказала первая веланка.Женщина хочет быть матерью.

- И каждая из нас будет матерью,- твердо сказала вторая.

- А наши мужчины будут отцами,- сказала третьи.

Юрий видел, что знание об их самом слабом месте, оказывается, вредит ему. Велане замыкаются и говорят мертво и торжественно, как дикторы.

- Уходите,- сказала Эдда своим соплеменницам, и те ушли.

- Ты знаешь все мои мысли? - тревожно спросил Юрий.

- Когда они рождаются, я их знаю раньше тебя. Так что ты можешь молчать, а только думай. Но что у тебя родится, я предсказать не могу. И ты сам, наверное, не знаешь.

Юрий подумал. Эдда кивнула головой. Так начался их новый диалог. Юрий только думал, Эдда говорила. Ведь он не мог знать, о чем подумала она.

- А раньше ты ждала, когда я сформулирую свою мысль в слова, ждала только из-за приличия? - подумал Юрий.

- Да,- ответила Эдда.

"Я люблю тебя",- наперекор своей воле подумал Юрий и вдруг заметил, что все мысли идут наперекор его желаниям, все они выдают его, и он предстает перед Эддой в очень странном, ему самому еще не понятном свете.

Он думал о себе. О Земле. О своем долге перед ней. О своих целях здесь. Об Эдде. О том, что ему с ней делать дальше. Или что им делать. Он не знал, как правильно подумать.

Эдда сказала:

- То, что мы сделаем, то и произойдет.

"Но ведь мы можем сделать разное",- подумал Юрий.

- Да, но мы сделаем то, что сделаем,- сказала Эдда.

И он шагнул к ней.

Его руки натолкнулись на ее руки. И Юрий впервые подумал о том, что она одета, хоть и прозрачна. И еще он подумал бог знает о чем.

- Не, надо, милый,- сказала Эдда совсем как земная женщина.

Юрий запрокинул голову. От неловкости. И увидел в потолке телескопа: из каменного неба (это была причаленная планета) росло белое дерево. Росло быстро, так вырастает пассажирский поезд, из дальних перепутий надвигаясь на платформу.

- Белое дерево,- сказал Юрий.

- Это тебе кажется,- сказала Эдда.

- Белое дерево,- снова сказал, а не подумал Юрий.

- Тебе кажется, милый.

- Я его вижу. Оно прекрасно. И растет.

- Ничего нет. Только каменное небо.

- Ты не видишь? - Только сейчас он удивился.

- Хорошо. Я закрою телескоп, чтобы ты не беспокоился,сказала она.

- Я не беспокоюсь. Просто ничего красивее я не видел. Подожди закрывать. Вот еще дерево. И еще. Все небо растет. Это белый лес. Еще бы услышать, как он шумит.

Эдда выключила телескоп.

- Ты не веришь? Думаешь, мне грезится? - спросил Юрий.

Он стал говорить. Как будто он не верил, что на этот раз Эдда может все понимать без слов.

Потом он забыл про лес. Эдда была рядом. Ее руки еще были в его руках. Ладони и пальцы, как и голова, без всего, открытые, живые, теплые и то влажные, то вздрагивающие, в зависимости от того, что он, Юрий, чувствовал в данный миг. И руки их были вместе. И глаза стали вместе. И потом губы. Она целовалась, как землянка. Сначала нехотя, потом с удивлением, потом все забыв, и, наконец, все помня, и жадно, и открыто, по-человечески, без правил.

Когда он забыл про то, что она в этом самом прозрачном костюме с зеленоватым оттенком, она отошла от него. Но руками еще была с ним, и руки говорили, что она отошла просто так, что она с ним и никуда от него не отходит и не отойдет.

Юрий вдруг понял, что все это чертовски серьезно. Как на Земле. И может быть, точно так же, как на Земле. Потому что Земля везде, где целуются без правил.

И тут Юрию пришла примитивная мысль. Она расшибла его, как молния дерево. И теперь дерево уже навек соединилось с этой молнией. А Эдда вела себя так, как будто ничего не произошло.

Кроме поцелуя. Она не хотела вслушиваться в мысль. Ей было все равно.

А Юрий давно знал, что он придумает такое, до чего здесь никому не додуматься. И теперь, когда это пришло, он только хотел, чтобы они и Эдда не придали этому значения. Просто он думал об этом и все.

С чего-то надо было начинать. И он пошел издалека: - А ведь естественной, синхронной справедливости быть не может. Чтобы расти, дерево отнимает соки у ближнего дерева. Река пьет из ручьев и все ручьи берет в себя, делает собой и потом сама берется морем и теряет себя. И уже ничто для нее не имеет значения. Ее нет. И справедливость ей ни к чему. Раз реки нет.