Вексельное право - [60]
– Почему вы раньше не рассказали, где следует, о Расторгуеве?
– Эх!.. Вы же моряк, сами знаете о старой морской традиции: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся». Говорят, адмирал Ушаков после знаменитой встречи на острове Корфу с Суворовым это изречение приказал вырезать большими буквами на батарейных палубах флагмана. А ведь если вдуматься, – прекрасные слова! Обязывают к скромности и к дисциплине. У нас, моряков, так: сам с доносительством не высовывайся, но если спросят – выкладывай все начистоту.
Мне оставалось только сказать:
– Гм…
Эту «традицию» я очень хорошо знал и часто сталкивался с ней в работе. Впрочем, не только на флоте. Ведь и до сей поры живет поговорка: «Моя хата с краю». Таких любителей глядеть на мир сквозь щели своего забора немало и поныне, но на допросах они – словоохотливы и откровенны.
К сожалению, часто бывает слишком поздно…
Я отпустил Волкова и вышел проветриться на палубу.
Шел третий день рейса.
Пароход, оставляя за собой пенную борозду, легонько покачивался на длинных и пологих волнах, которые пригнал сюда шторм…
Безветрие и яркое солнечное небо выжили пассажиров из твиндеков и кают на прогулочные галереи. Еще многолюднее было на баке и на юте. Где-то звенела мандолина; приятный тенор пел:
На открылке ходового мостика стоял Корганов – выбритый, сверкающий золотом шинельных пуговиц и капитанских нашивок. Он приветливо махнул мне фуражкой, и я поймал на себе несколько любопытных, изучающих взглядов.
Подошел вахтенный матрос.
– А я вас везде ищу: капитан приглашает кофий пить.
– Познакомились с народом? – помешивая ложечкой в стакане, спросил Петр Степанович. – М…да-с! Интересная на «Свердловске» сложилась ситуация. Пассажиры прелюбопытные. Взять, хотя бы, этого самого Самарина. Четыре человека с ним. Охрана. А гражданку Березницкую вы не видали еще? Интереснейшая, доложу вам, барышня-девица! Не красавица, нет, но есть в ней что-то этакое… – Он щелкнул пальцами. – Французы называют особым словечком: шарм. Проработала в Магадане три года не то парикмахером, не то артисткой. Огребла кучу денег – вон у меня ее чемодан. – Корганов показал кивком головы под письменный столик. – Как вы думаете, что в нем? Деньги, голубчик! Деньжища! Дамочка эта после выхода из Магадана еще до прошлого шторма появилась на полуюте в нетрезвом, понимаете ли, состоянии и стала швырять за борт купюры. Кричит: «Наплевать мне на деньги! Меня за все сокровища мира – не купить!» И пустилась в пляс. Ну, думаю, сопрут денежки у нее. Вызвал к себе и стал журить, а она глазками стрельнула: пиф-паф! – и ушла, словом не обмолвилась. Спустя полчаса появляется снова, с чемоданом, и заявляет: «Возьмите, папаша, мой чемодан к себе на хранение, а то пропью все, прогуляю с кавалерами. Натура у меня такая веселая…» Что оставалось делать? Вызвал предсудкома, открыли чемодан – доверху набит деньгами. Ну, опечатали. Вот и лежит тут… А Березницкая сейчас, кажется, с судовым радистом сошлась, с Серафимовым. А раньше с этим самым Расторгуевым фигли-мигли крутила…
– А не мешает этот новый альянс работе радиста?
– Ну, что вы! Серафимов холост, пусть себе развлекаются…
Я поблагодарил за кофе и ушел к себе.
На корабле все еще веселились. Кто-то плясал, и гулкий дробот кованых сапог сыпался по железной палубе, как шрапнель.
Утром следующего дня вспомнилось, что еще не потолковал со старпомом Сергеевым.
Тот старательно чистил зубы перед умывальником. В комнате был беспорядок, иллюминаторы задраены наглухо и воздух тяжелый.
– Ах, это вы… Извините, сейчас!
Прополоскав рот, надел китель и застегнулся на все пуговицы.
– Вероятно, по делу Расторгуева? Вряд ли смогу что-либо добавить к магаданским показаниям. Слишком мало я знаю Расторгуева и о делах его не осведомлен.
– Да, нет, просто решил зайти – побеседовать. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо! Сегодня терпимо: погодка опять балует. Меня только в шторм ужасно ломает: чахотка капризна.
– Врач-то у вас бывает во время приступов?
Он ответил желчно:
– А, что врач, когда «добро» на тот свет уже получено! Да и врач наш…
– Из породы коновалов? Да сядьте вы, ради бога, и бросьте эту ненужную официальность!
– Спасибо… Нет, врач он знающий, но легкомысленный, как мальчишка. Давно утратил авторитет.
– Пьет, что ли, распутничает?
– Нет, просто не сумел себя поставить. Вот вам типичный случай. Не успели мы выйти из Владивостока, как заключил дурацкое пари со вторым механиком Литваком: за один присест сожрать две килограммовые банки консервированного винограда…
– И одолел?
– Нет, конечно!
Я перевел разговор на другую тему. Похвалил капитана Корганова.
– Говорят, знающий моряк и человек отзывчивый?
Вопрос был примитивно провокационный, но Сергеев тотчас скривил худое, изможденное лицо.
– За это самое добродушие его уже с трех кораблей выгоняли. Подождите до вечера: сегодня суббота, и вечером весь пароход будет пьян в лоск… Добродушный!.. Команда распущена, комсостав бесконтролен – случай с Расторгуевым живой пример. Пассажиры пьют без просыпу… Я бы навел порядок, да вот… Смерть позывные показывает. Публичный дом, а не морское судно! «Папаша» он, а не капитан!
Зима 1920 года. Разгромом Директории адмирала Колчака отнюдь не закончилась война в Сибири. Великий край продолжал бурлить и плескать кровавой пеной междоусобиц. Новая власть многим сибирякам пришлась не по вкусу, и покатилась по городам и селам бунтовская волна – Барабинск, Николаев, Камень-на-Оби, Колывань, – грянула сибирская Вандея…«Сибирская Вандея» – одно из наиболее ярких и беспощадных в своей правде произведений бывшего чекиста и известного писателя Георгия Александровича Лосьева.
«В истории человечества героизм и подлость всегда шли на параллельных курсах, а где-то меж ними болтались обывательщина, трусость, бесхребетность. И всегда так получалось, что мечется-мечется трусливая душонка меж двух полюсов, и в конце концов притянет ее течением к низости, подлости».Широко известные произведения о борьбе чекистов и работников уголовного розыска против врагов Советского государства в годы нэпа.
Повесть «Принципиальность», основанная на документально-историческом материале и открывающая книгу Георгия Лосьева, рассказывает о чекистах-дзержинцах, которые в своей борьбе против врагов революции умели быть гуманными и справедливыми, карая только тех, кто действительно был опасен советской власти.«Рассказы народного следователя» уже известны по книге «Самоубийство Никодимова».
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…