Век Толкина - [3]

И последний ряд цифр. В 1960 году филолог Марджори Вейт защитила в Иллинойсском университете первую диссертацию по Толкину. После этой единственной капли - почти пятилетняя "засуха", а потом будто плотина прорвалась: во второй половине 60-х годов только на английском языке выпущено 6 отдельных книг, посвященных Толкину, за следующее десятилетие - 29 и наконец, в 1980 - 1988 годах - еще 17.

Более полусотни отдельных книг о Толкине за неполных три десятилетия. (Можно себе представить, сколько их наберется к юбилею писателя!) Интересно, что же привлекло специалистов-филологов (и как оказалось, не только их) в "сказочке" английского писателя?

Попробую бегло перечислить. Разумеется, я не собираюсь выписывать все полсотни названий, приведу только избранные, чтобы у читателя создалось ясное впечатление, какой это сегодня пестрый и любопытный мир - толкиниана.

Как и следовало ожидать, большинство работ - это литературоведение и критика (всех мыслимых видов и оттенков). Кроме того, это плодящиеся из года в год биографии писателя (из которых только одна была "авторизована" самим Толкином - книга Хамфри Карпентера, на нее я уже ссылался).

На полке страстного почитателя Толкина соберется неплохая коллекция различных энциклопедий и справочников, целиком посвященных предмету обожания. Это, к примеру, роскошная - другого слова не подберешь! - иллюстрированная энциклопедия Дэвида Дэя "Толкинский бестиарий", солидные труды Карен Уинн фонстад "Атлас Средьземелья" и Роберта Фостера "Путеводитель по Средьземелью"; и даже... подробнейший (с нанесенными уровнями высоты и тщательно выверенным масштабом) географический атлас "Путешествия Фродо", профессионально составленный Барбарой Стрэйки!

Толкину посвятили свои научные работы лингвисты Джим Аллен ("Введение в эльфский и другие языки, включающее в себя правописание имен собственных, грамматику и синтаксис Третьего Века в западных областях Средьземелья. По опубликованным работам профессора Дж. Р. Р. Толкина") и Верлин Флигер ("Расщепленный свет. Логос и язык в мире Толкина"). Ученые-структуралисты Дэвид Харви ("Песнь Средьземелья. Темы, символы и мифы Дж. Р. Р. Толкина") и Рэндел Хелмс ("Мир Толкина", "Толкин и сильмариллы"). Религиоведы и культурологи - тут наберется с добрый десяток самых разнообразных книг: "Миф, символ и религия в "Повелителе Колец" Сандры Майзел, "Искусство Толкина (английская мифология)" Джейн Ницше, "Мифология Средьземелья" Рут Ноёль... Наконец, это антропологи - например, фундаментальная работа Карен Рокоу на такую, казалось бы, "специальную" тему, как "Погребальные обряды в трилогии Толкина"...

Разумеется, массовый читатель искал и находил в книгах Толкина совсем не то, что могло бы взволновать специалиста. Но какая-то опосредованная связь этих двух "взрывов интереса" - несомненна (есть произведения, справочно-критической литературы по которым еще больше, - например, по почти легендарному головоломному "Улиссу" Джойса, но кто слышал, чтобы подобные произведения зачислялись в любимое чтение "масс"?)

Тем более интригующа эта связь, что вскоре к двум волнам увлечения Толкином прибавилась третья. На сей раз взрыв прогремел в американских университетских городках-кампусах.

Подумать только! Благообразный старец, всем радостям жизни предпочитавший добрую прогулку в одиночестве или же сидение часами в плетеном кресле-качалке с любимой трубкой в зубах, - и вмиг превратился в идола нового, шумного и взбалмошного поколения. А по-старому целомудренная сказка, написанная неспешно и обстоятельно, непостижимым образом заняла свое место рядом с томиками признанных кумиров этого поколения - Керуака, Гинзберга, Маркузе и Мао, став которой по счету? - "новой библией хиппи".

И теперь в нью-йоркском районе богемы и молодежного бунта Гринвич-Вилледж, на майках и жетонах его пестрого населения можно было прочитать (вместо привычного "Занимайтесь любовью, а не войной") странные надписи типа: "Фродо жив!" или "Вперед, Гандальф!"

Впрочем, популярность трилогии в Америке легко объяснима, если вспомнить, что значит для "среднестатистического" жителя этой страны сказочное чудо Диснейленда, превращенное в легенду пионерско-ковбойское прошлое, предприимчивость. Да и взращенное с малых лет чувство внутренней свободы, ради обретения которой воистину ничего не пожалеешь.

И еще одно. Толкин трепетно любит своего читателя, в его книгах начисто отсутствует элитарное высокомерие, и рассказывает он свою длинную сказку, как это делали сказители прошлого, неспешно и предельно ясно. Словесные выкрутасы - не для него, поразительной глубины он достигает теми же средствами, что (я лично глубоко убежден в этом) и большинство действительно великих писателей, простотой. Простотой изложения, а не мысли, что не одно и то же. А массовый американский читатель любит, чтобы автор не "умничал", а внятно, по порядку изложил, что и как.

Трудно представить, чтобы новомодный культ остался незамеченным. Потянулась сначала робкая, а затем все более напористая толпа подражателей, множились интерпретации - одна безумнее другой; и вот наконец родилось и обрело права гражданства в западном литературоведении слово "толкиниана".