Век эмпирей - [23]

— Сэр, мы должны закрыть ворота? — закричал рабочий. Уставившись на бегущих солдат, Тибус был внезапно ошеломлен чувством долга и данным ненарушимым обязательством спасти человека, которым только что преднамеренно пожертвовал.

— Нет! — выкрикнул он, хромая к ближайшему грузовому МТАКу. — Эй! Выйди и дай винтовку!

— Да, сэр! — ответил ошеломленный оператор, выпрыгивая из машины. Тибус влез внутрь и перехватил управление.

— Сто пятьдесят метров! — завопил другой рабочий, когда первые плазменные удары начали поражать заграждения. — Разрешите открыть ответный огонь?

— Как только я дам сигнал! — успел крикнуть Тибус, прежде чем захлопнуть люк. Он использовал механические руки МТАКа, чтобы поднять бронированную секцию звездолета, удерживая ее перед транспортом, как щит.

— Что, черт возьми, он делает? — вопросил кто-то, укрываясь за заграждением от летящих разрядов.

Тибус не мог слышать его, поскольку заставлял своего механического зверя двигаться к умирающему Хейдану со всей возможной скоростью, прикрываясь бронированной плитой от наступающей пехоты, используя ее, чтоб парировать огонь стрелкового оружия малого калибра.

— Прикончите его! — кричал Шутсу, глядя через плечо на одинокий МТАК, пробивавшийся к валявшемуся на земле ублюдку. — Убейте их обоих!

Пехотинцы национальной гвардии, бегущие рядом, проигнорировали его приказ.

— Сэр, уходите! Мы должны доставить вас в безопасное место!

Радиопередатчик внезапно страшно заорал:

— Они прорвались! Национальная гвардия, нам нужна помощь! Заграждения рухнули, мы не можем сдержать всех этих людей…

Охранник корпорации так и не закончил фразу, и Шутсу увидел, как поток разъяренных рабочих смел заграждения и устремляется прямо на них.

Грязь под ногами была как благословением, так и проклятием, затрудняя движения, но также предоставляя легкую возможность прицелиться. Грузовой МТАК, управляемый Тибусом, никогда не предназначался для работы на земле и, увязая в глине, при каждом шаге продвигался едва ли на метр. Однако опасность из-за недостатка подвижности была наименьшей проблемой. Без электронных сенсорных систем, способных дать тактическое видение поля битвы, он оказывался слеп перед надвигающимися опасностями за пределами бронированного щита, прикрывающего левый бок.

Когда он находился примерно в десятке метров от Хейдана, залп ракет, выпущенных МТАКами национальной гвардии, ударил по металлической броне. Мощные взрывы, разделенные лишь долями секунд, с грохотом опрокинули грузовой МТАК на бок. Хотя тот был защищен от воздействия высоких температур, броня или минимальная защита, предлагаемая кабиной, не могли полностью спасти от контузии. Ошеломленный и временно оглушенный, Тибус освободился от ремней безопасности, выбрался из транспортного грузовика и бросился к Хейдану.

В ирреальный миг, предназначенный, чтобы стать рождением легенд, Тибус опустился на колени в грязь и поднял смертельно раненного юношу на плечи. Разбитый, истекающий кровью, он заковылял к заградительным воротам комплекса так быстро, как мог.

Полевой командир национальной гвардии, расположившийся в кабине боевого МТАКа, оценил ухудшение ситуации и повторно назначил приоритеты, отвлекшись от дымящихся обломков грузовика и сосредоточившись на проблемах подавления бунта. Боевые МТАКи были оборудованы акустическими установками, которые мощными, хотя и не смертельными ударами высоких звуковых волн, способны были гарантированно поразить и дезориентировать любого человека с незащищенными ушами, находящегося в пределах достижимости.

После того как были отозваны пехотинцы, штурмовавшие комплекс, МТАКи активировали установки, выстроившись против атакующей толпы и вытесняя ее обратно за заграждения. Солдаты, охранявшие Шутсу, были защищены от акустического удара. Они пытались прикрыть его уши, но напрасно. Шутсу корчился и кричал, так же, как и любой незащищенный человек в пределах диапазона устройства, отчаянно пытаясь бежать от воздействия звука, сводящего с ума.

Соратники Тибуса Хета, воспользовавшись моментом, покинули свои места в МТАКах, добежали своим ходом до обоих раненых и поспешно перенесли их в укрытие. Покуда ворота комплекса закрывались, солдаты помогали уцелевшим охранникам корпорации восстанавливать заграждение, чтобы снова занять пространство, оставленное бунтующими рабочими.

Командир национальной гвардии вынужден был молча признать, что миссия потерпела неудачу. Последствия могли быть ужасны, но подобный результат принес некоторое облегчение. За всю свою воинскую карьеру он не мог представить дня, когда ему прикажут убивать граждан Альянса.

Хейдана перенесли в госпиталь при комплексе. В присутствии пленных охранников корпорации, приходящих в себя после первого столкновения, медики отчаянно пытались привести молодого рабочего в чувство. Но жизнь давно покинула его израненное тело. Они закрыли ему глаза как раз в тот миг, когда Тибус вошел в комнату. Выражение его лица, поначалу полное надежды, быстро стало мрачным, когда он взглянул на медиков.

Бронежилет, снятый с Хейдана, валялся на полу рядом с каталкой. Тибус поднял окровавленные обломки и, потрясая ими, подхромал к охранникам.