Век бурь и волков - [20]

‒ Откуда ты знаешь?

‒ Я наполовину датчанин, герр оберлейтенант. Басни о старых богах я слышал от бабки. Я ‒ оберматрос Френссен.

На перекрученных сухих ветвях болтались и дергались в судорогах шесть несостоявшихся утопленников, а оба мистика обходили дерево вокруг, пронзая каждого висельника ударом копья с кованым узким наконечником.

Райнхардт опустил бинокль и покачал головой.

‒ Это сумасшествие. Обычное сумасшествие. Шайсе! Я видел это собственными глазами! Они убили этих людей!

Затем снял с трубы пеленгатора микрофон и объявил по громкой связи:

‒ Внимание! Артиллерийскому расчету занять места по боевому расписанию!

‒ Что вы задумали?

‒ Не нравится мне этот берег, ‒ процедил Райнхардт.

Топот ног артиллеристов и их умелые отработанные движения, которыми они приводили в боевое положение зенитки и заряжали их боекомплектом, подействовали на него несколько успокаивающе. Он испытывал непреодолимое желание открыть огонь по группе на берегу, но не был уверен ‒ послушается ли его команда. Райнхардт наблюдал как опускаются в орудийных башнях сдвоенные стволы зенитных пулеметов, как в задней части мостика устанавливаются выдвинутые из своих ячеек дополнительные станковые пулеметы.

‒ Тем не менее, подумайте, что вы делаете, ‒ пробормотал второй вахтенный офицер.

‒ Мы стоим на якоре у неизвестного острова, в зоне действия авиации противника. О чем тут еще думать?

Райнхардт затруднился бы определить из чьего горла вырвался первый крик. Возможно, одновременно закричали несколько человек. И это был крик внезапного неподдельного ужаса.

‒ Это еще что?! ‒ взревел Райнхардт. ‒ А ну, прекратить истерику!

‒ Там… там… на берегу!…

На берегу появился всадник. Бородатый, с копьем в руке. И хотя он ехал в седле, сразу бросалось в глаза, что рост всадника составлял никак не меньше четырех метров. Но рост это еще не все. Могучий конь, на котором восседал воин, количеством ног под брюхом, скорее, напоминал паука. На плече всадника сидел ворон, размером с кондора, и еще один такой же парил над головой великана.

Райнхардт впился зубами в мундштук.

‒ Радиолокационный пост! ‒ крикнул он в помещение центрального поста. ‒ Объект на берегу, азимут триста сорок! Видите его на экране?

‒ Подтверждаю, неподвижный объект на берегу, ‒ раздался ответ из рубки.

‒ По крайней мере, там действительно что-то есть.

Френссен вдруг сжался и, как-то странно заскулив, съехал спиной по ограждению мостика на палубу, а там свернулся в позу эмбриона.

‒ Что такое?! Немедленно возьмите себя в руки, матрос! ‒ воскликнул Райнхардт.

Второй офицер схватил Френссена за плечо и рывком поднял на ноги. Матрос едва сохранял равновесие, колени его подгибались, а по телу пробегали волны дрожи. Райнхардт смотрел на него, скривившись от отвращения.

‒ Эт. то Один… ‒ пробормотал со всхлипом матрос. ‒ На восьминогом коне… С… Слейпнире…

‒ Здорово, ‒ выдавил из себя Райнхардт. ‒ Успокойся, ты… или будешь отвечать по уставу!

Затем перегнулся через ограждение мостика к артиллерийскому расчету.

‒ К залпу…товсь!

‒ Готовы!

‒ Вы хотите стрелять в бога? ‒ неуверенно поинтересовался Вихтельман.

‒ По-вашему, этот дед с копьем, разъезжающий верхом на сороконожке, напоминает какого-то бога? В любом случае, я пока ни во что не стреляю.

Великан соскочил с коня и сделал несколько шагов в направлении дерева. Поморщился, глядя на висельников, на пылающие факелы и трепыхающиеся на ветру флаги. Вся компания ‒ оба мистика, певичка, 'близнецы' и даже капитан ‒ упали на колени и начали бить ему земные поклоны, вознося руки к небесам.

Зрелище было гротескное, даже глядя издалека и сквозь линзы бинокля.

Наконец, Висман встал на ноги и осторожно подошел к опиравшемуся на копье старцу, что-то объясняя ему с жестикуляциями. Это была воистину пламенная речь, полная возгласов и драматичных жестов.

Один в ответ процедил что-то с не слишком приятным выражением на лице. А потом вдруг издал яростный рев. Не какой-то неартикулированный возглас ‒ определенно, это были слова, но вырвавшиеся криком из могучего горла разъяренного нечеловеческого существа. Этот ужасный голос сотряс вибрациями субмарину и покрыл морщинами волн воды залива. Все присутствующие на мостике корабля, как по команде, съежились и схватились за уши. Люди на пляже повалились на спину, словно отброшенные мощной взрывной волной.

Старец поднял к небу копье, а затем с размахом ударил им в землю. Земля покрылась трещинами, в сторону корабля хлынули несколько порядочных волн.

‒ Френссен! ‒ крикнул Райнхардт. ‒ Вы что-нибудь поняли из его речи? Можете перевести?

‒ Только то, что она оглушительная, ‒ простонал матрос.

‒ Ступайте вниз, в акустический пост. Наденьте наушники и, может быть, удастся что-нибудь разобрать через воду.

‒ Он как-то странно говорит, это мало похоже на датский язык, я понимаю только отдельные слова, ‒ сообщал из центрального поста Френссен. ‒ Что-то вроде… иди к инейным или ледяным великанам… Что-то о трусости… о войне с бабами и детьми… Вечный мрак или лед ‒ не разберу… Мерзость… Мерзость в мире… Век бурь… Волки… Нет, ничего не понимаю.

Лежащий мистик перевернулся и на четвереньках пополз к Одину, рогатый шлем упал с его головы и покатился по песку. Огромный старец присел на корточки и, вытянув перед собой ладонь, коснулся головы Висмана таким жестом, каким взрослый мужчина мог бы потрепать за волосы двухлетнего несмысленыша. Затем вдруг, сжав пальцы на его черепе, как бы невзначай свернул ему шею.