Ведьмы с Восточного побережья - [89]

Вдалеке послышался чей-то слабый голос, произносящий заклятье. Внезапно перед Фрейей открылся проход. Мгновенно высвободившись из цепких объятий Древа, она бросилась вперед сквозь тьму. Она уже узнала голос Брана, которому вторило гулкое эхо:

— Фрейя, любовь моя, ты все-таки пришла ко мне? — Он вынырнул из мрака. Фрейя сразу заметила, какой злобой светятся его глаза. Значит, сияние доброты, которое постоянно его окружало, было просто частью его магических чар — сплошным обманом, ловушкой! А то, что Бран порой проявлял неловкость и даже нервозность, свидетельствовало лишь об одном. Ему было нелегко удерживать заклятия в действии.

— Нет, — ответила Фрейя, поднимая волшебную палочку. На резной костяной поверхности играл отблеск звезд.

— Ты напрасно потратишь силы, если попытаешься воздействовать на меня с помощью колдовства, — криво усмехнулся он. Человек, которого она знала под именем Брана Гарднера, исчез. И все встало на свои места. Например, мадам Гробадан являлась великаншей Ангрбодой, вечной любовницей Локи. Ничего удивительного, что она невзлюбила Фрейю.

— Отнюдь, — снова запальчиво возразила Фрейя. — Ты, по-моему, очень долго отсутствовал и успел позабыть, кто я такая. — И она гордо выпрямилась. Став ее любовником, он навеки оказался в ее подчинении. Такова была дарованная ей власть над всеми мужчинами. — Отдай мне кольцо, Бран, — тихо произнесла она. — Ты ведь не можешь мне отказать.[23]

И он обрел свой истинный облик. Перед ней возник Локи. Черты его лица вытянулись, стали почти гротескными. Он сделал шаг в сторону, стараясь быть в тени, и заявил:

— Разумеется. Забирай, но какой в этом смысл? Разве ты выживешь со своим драгоценным Балдером в том мире, который мной отравлен? Оставь мне кольцо, и я постараюсь остановить ядовитую кровь, текущую из раны в коре Мирового Древа. — Он просительно посмотрел на Фрейю, но она оставалась тверда и непоколебима.

— Отдай мне кольцо, — вымолвила она. Ее слова прозвучали как приказ богини.

И он не смог сопротивляться. Фрейя почувствовала, что ее окутало волной теплого зловонного воздуха. Когда смрад рассеялся, на ее ладони лежало кольцо Одина. Она внимательно рассмотрела, что оно сделано не из золота. Матово-белая, пористая поверхность свидетельствовала о том, что кольцо вырезано из кости, как раз из обломков рухнувшего моста между мирами. Последний знак власти, более древней, чем сами боги. Могущественный Один потерял его во время последней битвы Асгарда с Мидгардом. Теперь кольцо никому не принадлежало — ни единому живому существу во всей Вселенной. Его время давно миновало. Фрейя держала его, крепко стиснув пальцами, и хрупкая кость начала крошиться. Мелкие осколки посыпались вниз. Казалось, достаточно одного прикосновения, чтобы превратить волшебное кольцо в пыль.

— Не наноси ему вреда, лучше верни мне. Я дам тебе то, чего ты больше всего хочешь, — пролепетал Локи. — Если те, кто бросил меня в бездну, найдут меня, то уже не отправят в темницу. Меня просто сотрут в порошок, и я исчезну, перестану существовать. Неужели у тебя не осталась ни капли любви ко мне?

Каждое его слово — ложь, подумала Фрейя. Он никогда ничего не сделает, чтобы мне помочь. Она снова посмотрела на Локи. Все крепче стискивая в пальцах кольцо, она начала медленно его перемалывать.

— Хватит, Локи. Я не стану вести себя, как последняя дурочка, которую ты с легкостью обманывал.

— Идиотка! — вскричал он, бросаясь на землю и тщетно пытаясь подхватить хотя бы частицу той костяной пыли, что сыпалась из пальцев Фрейи. Затем, выпрямившись, он посмотрел Фрейе прямо в лицо и сказал, словно плюнул: — В таком случае тебе всю оставшуюся жизнь придется провести в этом жалком, умирающем мире!

— Нет, Локи. Как только ты покинешь Мидгард — через ту самую дыру, которую проделал в стволе Мирового Древа, — она навсегда закроется за тобой. Древо вновь станет целостным. — Собственно, то была идея Ингрид, но Фрейя надеялась, что ее сестра окажется права. Она полагала, что, как только Локи снова пройдет сквозь ствол Иггдрасиля, рана затянется сама собой, и яд перестанет изливаться в мир людей.

Локи колебался, но Фрейя продолжала наступать:

— Учти, для тебя это — единственный способ остаться невредимым, ибо кольцо я уничтожила. Только так ты можешь спастись. Вряд ли тебе захочется дожидаться того момента, когда к Балдеру вернутся силы и он вновь обретет власть над тобой. — Для Локи Балдер, бог Света и Ярости, стал бы поистине страшным противником, ибо теперь его уже не сковывали путы древнего проклятья.

Локи промолчал. Он стоял совершенно неподвижно, но Фрейя чувствовала, что он пребывает в смятении. На лице его отражались, сменяя друг друга, самые разные мысли. Вдруг он улыбнулся и сказал:

— Ты гораздо больше похожа на меня, чем думаешь, дорогая Фрейя. — Затем он резко отвернулся от нее, почти прижавшись лицом к гигантскому стволу дерева, и пробормотал несколько слов на неведомом языке.

И сразу звезды у них над головой померкли, а тропы, ведущие сквозь густую путаницу корней, задвигались и стали меняться местами в сумраке ночи. На поверхности ствола выступил неровный шрам — след от глубокой ножевой раны. Прямо из нее исходил мощный поток энергии, ощущавшийся как сильный, пропитанный ядовитыми испарениями ветер. Локи приложил ладонь к разрубленной коре, еще мгновение помедлил, словно хотел снова повернуться к Фрейе и попрощаться. Потом, передумав, он прикусил губу и бросился в пустоту. Из щели дохнуло зловонным вихрем, словно Мировое Древо, только что поглотившее бога-злодея, приобрело дополнительную мощь.