Ведьмы с Восточного побережья - [62]
Ингрид с нежностью коснулась сосновой поверхности и вновь вернулась к архитектурному плану. На чертеже была изображена деревянная дверь от пола до потолка с весьма прихотливым рисунком на филенке. Там же имелись инструкции для ремесленника, которому несомненно предстояло потратить пару лет, чтобы вырезать столь изысканную панель. А орнамент, как она теперь ясно понимала, состоял из витиеватых загадочных значков.
Она сделала несколько фотографий на мобильник и отправила «улов» нужному адресату — своему советчику.
«Что скажешь?»
«Я был прав».
«И что же это такое?»
«Не сейчас. Расскажу позже. Сначала выберись из дома».
Ингрид взмахнула волшебной палочкой, пробормотав заклинание, которое мгновенно восстановило разбитую стену. Теперь к бальному залу вернулся прежний вид. Хотя заклинание, если честно, получилось весьма посредственным. Ингрид не обладала умениями своей матери в искусстве восстановления, но палочка помогла. Она почти все закончила, когда в коридоре раздались шаги. И они приближались. Ингрид, поспешно приняв обличье Оскара, вылетела в окно за секунду до того, как в бальный зал вошел Киллиан Гарднер.
— Здесь есть кто-нибудь? — громко спросил он. — Я слышал. Эй, покажитесь!
Но Ингрид неслась прочь. Сердце сильно билось у нее в груди. Господи, совсем близко! Что за потайная дверь? Куда она ведет? Остров Гарднера остался позади, а Ингрид все летела и думала о том приговоре, от бремени которого долгие тысячелетия страдает ее семья. Сломанный мост между мирами, пропавший младший брат… Что же за дверью? Тот, с кем она переписывалась, знает. Значит, и она скоро это выяснит!
Глава двадцать девятая
МУЖЬЯ И ЖЕНЫ
В последний раз Джоанна побывала в этом старом, словно расползшемся по отведенной ему территории, университете Западного Коннектикута много лет назад. В тот день Ингрид получала диплом об окончании колледжа. Университет выглядел особенно торжественно и красиво. Над главным зданием реяли голубые знамена, и повсюду кишели студенты с румяными, как яблоки, щеками. То были выпускники этого года и прошлых лет. Все как на подбор в блестящих черных цилиндрах и мантиях, с тросточками из красного дерева, обвязанными голубыми лентами. Ох, до чего же она гордилась своей девочкой! Конечно, Джоанна нервничала, опасаясь, что наткнется на бывшего мужа, но тот, к счастью, старался сохранять дистанцию. Если бы Ингрид узнала, что ее отец здесь преподает, то наверняка бы возненавидела мать. Ведь Джоанна об этом ни словом не обмолвилась. Ей пришлось заставить мужа — профессора, обожаемого студентами, — взять отпуск на четыре года, пока дочь не закончит обучение.
Теперь она шла мимо старинных неоготических строений по дорожке, обсаженной деревьями. Все вокруг выглядело в точности так же, как раньше: известняк и плющ.
— Простите, — спросила Джоанна у первого попавшегося юнца, — не могли бы вы помочь мне отыскать профессора Бошана?
То, что она не общалась с мужем большую часть минувшего столетия, отнюдь не означало, что Джоанна не знала о его жизненных перипетиях. Она следила за ним постоянно, начиная с момента расставания. И это оказалось не слишком трудно. Вначале он облюбовал для себя побережье, а когда с работой стало туго, оставил рыболовный бизнес и погрузился в тихое бытие университетского профессора. Он уже много лет преподавал в этом учебном заведении — просто удивительно, что никто и не заметил, насколько он стар. Вероятно, он воспользовался тем же заклинанием, которое применила и Джоанна, переселившись в Нортгемптон. Таким образом она защитила себя от сплетен и не вызывала любопытства соседей своей удивительной моложавостью.
Джоанне сразу удалось отыскать кабинет мужа, но его ассистент вежливо сообщил — профессор бывает здесь не каждый день и может пропускать расписание, так что ей стоит навестить его дома. Спустя несколько минут Джоанна отыскала небольшой ухоженный домик, расположенный неподалеку от кампуса. Консьерж впустил ее, распахнув парадную дверь, стоило лишь сказать, что она — жена профессора Бошана. Квартира находилась на первом этаже. Джоанна постучалась, прежде чем войти, но никто не ответил. Обнаружив, что дверь не заперта, она проскользнула внутрь и громко окликнула:
— Привет! Есть кто-нибудь дома? Это — Джо.
Она очутилась в небольшой студии. Джоанну несколько удивила обстановка. Помещение напоминало монастырскую келью. На японском футоне аккуратной стопкой лежали свернутые одеяла. В другом углу высился холодильник размером со шкаф. Посреди комнаты водрузили письменный стол, на поверхности которого стояло лишь несколько фотографий в рамках. В частности, Джоанна увидела Ингрид в день окончания университета. Отец наверняка сфотографировал дочь украдкой. Там же был портрет Фрейи тех лет, когда ее изображение попадало на обложки глянцевых журналов и она жила в Нью-Йорке. Джоанна почувствовала острый укол печали и сожаления.
