Ведьмы из Эсткарпа - [35]

Если бы только они оказались послушными, когда у нее будет упряжь. Она медленно обошла их, двигаясь к хижине. Охраны не было видно. Неужели караульный сбежал на пир? Если об этом дознается Фалк, его ждет верная смерть.

Лоис осторожно толкнула внутрь заскрипевшую дверь. Перед ее взором предстало помещение, пропахшее лошадьми и промасленной кожей… Пахло еще крепким напитком, который по деревням гонят из меда и настаивают на травах. Три чарки такого зелья валили с ног даже Фалка. Носком она задела кувшин, он повалился набок, и из горлышка потекла тягучая жидкость. Сторож пастбища вовсю храпел, раскинувшись на спине.

Две уздечки, две седельные подушки, на которых ездят охотники и гонцы. Снять их с крюков и полок не составляло труда. С этим она и вышла, тихонько притворив дверь за собой.

Лошади спокойно стояли, пока она взнуздывала их и потуже затягивала подпруги. Но когда обе они были уже на конях, спутница переспросила ее еще раз.

— Куда же мы едем, Белый щит?

— В горы. — В основном планы Лоис заканчивались подробностями побега. И теперь в броне, посреди поля она почти не представляла, что делать дальше. Оказаться на воле, вне стен Верлена было настолько трудно и невероятно сложно для нее, что на это она потратила почти всю свою умственную энергию, так что на размышления о том, что будет дальше, когда она достигнет гор, ее уже попросту не хватило.

— Значит, с Эсткарпом опять война? — Она и не думала о том, чтобы направить свой путь туда, в ничейные земли, беспокойной и беззаконной полоской отделявшие южную границу Эсткарпа от Верлена. Но если ей сопутствует одна из тамошних ведьм, быть может, этот путь окажется наилучшим.

— Да, с Эсткарпом война, Белый шит. А не подумывала ли госпожа герцогиня о Карее? Не посмотреть ли тайком на вашу страну, на ту судьбу, которой вы пренебрегали.

Лоис, вздрогнув, едва не послала конька коленями в рысь, небезопасную на каменистой тропе.

— О Карсе? — недоуменно переспросила она.

В этом что-то было. Да, быть женой Ивьена и герцогиней она не собиралась. Но Каре был центром южных земель, там она могла найти и родственников, если вдруг ей понадобится помощь. К тому же в таком большом городе Белый щит с деньгами в кармане может и затеряться. И если Фалк все-таки станет разыскивать ее, едва ли он заподозрит, что она в Карее.

— Эсткарп может пока подождать, — сказала ее спутница. — Страна обеспокоена. И я должна знать об этом подробнее, как и о тех, кто мутит воду. Начнем с Карса.

Ведьма подчинила ее себе, Лоис понимала это, но в душе ее не было возмущения. Наоборот, она словно долго распутывала какой-то клубок и вот нашла конец веревочки той, что приведет ее туда, где она всегда мечтала быть, если только осмелится последовать ей.

— Едем в Каре, — произнесла она спокойно.

III. КАРСТЕНСКИЕ СОБЫТИЯ

1. Пещера Волта

Пятеро мужчин лежали на сбитом волнами песке в крошечной круглой бухте. Один из них был мертв, во лбу его зияла рваная рана. День был жарким и солнце жгло полуобнаженные тела. Пахло морем, гниющими водорослями, южным морем, подумал Саймон.

Он кашлянул и приподнялся на локте. Все тело было сплошным синяком, его тошнило. Он медленно отполз в сторону и его капитально вырвало, хотя извергаться из измученного желудка уже было нечему. Спазмы привели его в сознание и, справившись с ними, он сел.

Теперь он мог вспомнить лишь какие-то обрывки недавнего прошлого. Бегство из Сулкарфорта было только началом кошмара. Когда Магнис Осберик разрушил сердце порта, энергоустановку, питавшую его теплом и энергией, не только город взлетел на воздух, но и разразившийся сразу же шторм забушевал с удвоенной силой. И эта буря разбросала остатки гвардейцев, что доверились морю и лодкам.

Три суденышка вышли из порта и потеряли друг друга из виду сразу же, как только исчезли руины взорванной гавани. А потом был сущий кошмар: лодку вертело, крутило, бросало и наконец разбило о зубы прибрежного рифа, но как можно было представить все это в часах и минутах, у него не было ни малейшего представления.

Саймон потер лицо ладонями. Пропитанные солью ресницы слиплись так, что глаза было трудно открыть. Четверо уцелело, — заметив разбитую голову, он поправился, — трое и один мертвый. С одной стороны было море, в котором спокойно полоскались обрывки выброшенных к берегу водорослей. С другой стороны был утес; правда, уцепиться было за что, но у него не было ни малейшего желания лезть вверх, даже шевелиться. Хорошо было просто сидеть и ощущать, как лучи солнца выгоняют из тела холод воды и бури.

— Са-а-а…

Один из лежащих пошевелился. Длинная рука повела по песку, сгребая водоросли. Человек кашлянул, икнул, поднял голову и поглядел вокруг мутным взором. А потом капитан Эсткарпа заметил Саймона и просто глядел на него какое-то время, прежде чем рот Кориса шевельнулся в подобии улыбки.

Сгорбясь под бременем тяжеленных плеч и рук, Корис прополз на карачках на ровное место поближе к Саймону и открыл рот:

— В Горме говорили, — произнес он скрипучим голосом, едва ли не стоном, — что рожденный для плахи, не тонет. И вся жизнь моя сулит мне смерть от топора… Значит, старики были правы.