Ведьмина звезда. Книга 2: Дракон Памяти - [14]

– Уже поджигаем! Слышите? Или оглохли? – вопил во дворе Вебранд.

– Ты мог бы выпустить хотя бы женщин! – крикнул через дверь Хагир. Так принято… если для полуоборотня имеют значение хоть какие-то человеческие обычаи. – Они-то не грабили твой дом!

– Конечно! – тут же откликнулся Вебранд. – Женщины и рабы могут выйти. И ты можешь выйти, если сдашься. Это же ты, длинноволосый? Чего же ты от меня спрятался? Опять перепутал море и берег? Но уж больше ты меня не обманешь!

– Когда это я тебя обманывал? – почти безотчетно огрызнулся Хагир.

– А когда отпросился за выкупом, а вместо того ограбил мой дом!

– Я не отпрашивался! Ты сам меня отправил. И я привез тебе выкуп, ценой значительно больше десяти марок! Я не виноват, что тебя не оказалось дома! Поверь, я об этом очень жалел! Уж если бы ты тогда оказался дома, то сейчас ты уже прижился бы в Хель!

– Вот видишь: судьба на моей стороне! Я жив, а твой горлопан уже стучится к Сестре Волка! Так что – сдаешься?

– Не дождешься. Отойди от дома и отведи твоих людей. Я выпущу женщин. Ты должен поклясться не причинять им вреда.

– Я сам разберусь, что я должен! Пусть выходят. Хотите верьте, хотите нет.

– Быстрее! – Хагир шагнул от двери к очагу. – Выходите!

Несколько женщин попятилось от него к дальней стене: на бледных лицах отражалось убеждение, что он собирается вытолкнуть их во двор на съедение чудовищу.

– Берите детей, хватайте побыстрее что ближе лежит – собираться некогда! Одевайтесь! Еды сколько унесете, шевелитесь же! – распоряжался Хагир.

Их страха он не понимал: ему виделся короткий и узкий путь к их спасению, как мостик в ломающемся льду, который надо пробежать как можно скорее, пока не поздно!

Плача и причитая, женщины стали напяливать накидки, закутывать детей; бестолково снуя по дому, они хватали то одно, то другое, снова роняли, пытались что-то свернуть и завязать непослушными руками, натыкались друг на друга. Иные цеплялись за мужей, все не веря, что сейчас приходится расстаться навсегда, уйти и оставить мужа на верную гибель. Сигрид, вдова Ранда Башмака, столбом стояла у стены, мертвой хваткой прижав к себе своего полуторамесячного младенца и пустыми глазами глядя в пространство. Старая Гуннхильд толкнула ее на ходу, пытаясь пробудить от оцепенения и заставить собираться, но Сигрид ничего не замечала. Смерть, за морем сожравшая ее мужа, в том же самом обличье пришла за сыном, за новым Рандом, за последним и драгоценнейшим сокровищем ее жизни!

– Дымом! Пахнет дымом! Мы горим! – кричал кто-то, и все уже ощущали слабый запах дыма, ползущий снаружи.

Из дверей гридницы показалась Тюра; в одной руке она тащила большой узел, в другой Кайю. Девочка ревела. Сзади ее подталкивала Аста, тоже с узлом и котелком, хмурая и сосредоточенная.

– Подожди! – Хагир взял Тюру за локоть. – Где мой кубок, что я привез? Дракон Памяти?

– Там, в сундуке. – Тюра кивнула на гридницу.

– А ключ?

– У нее.

Хагир глянул на Бьярту и понял, что требовать от нее ключа бесполезно. Тогда он схватил с лавки секиру и ушел в гридницу. Вскоре он вернулся с Драконом Памяти.

– Возьми! – Он сунул кубок в руке Тюре. – Спрячь как следует. Не знаю, но, может быть, вы и вырветесь. Если сможешь, постарайся, чтобы кубок попал к моей сестре Борглинде. Она замужем за Дагом сыном Хельги и живет на восточном побережье, в усадьбе Тингваль. Там рядом поле тинга. Постарайся! Он должен к ней попасть!

– Да, да, я постараюсь! – Тюра вытащила из узла какую-то рубаху и стала заворачивать в нее кубок. – Может быть…

Она понятия не имела, что будет с ней самой и как она доберется в такую даль, даже если избавится от Вебранда. Но это было все, что она сейчас могла сделать для Хагира, и она пообещала.

Засунутый в узел Дракон Памяти глухо звякнул еще о какой-то металлический предмет. Старый бронзовый котелок на трех овечьих копытцах тоже находился в том узле. Тюра почти бессознательно выбрала его среди всех домашних пожитков. Почему-то он казался ей более драгоценной вещью, чем все серебряные кубки, привезенные мужчинами из похода. Старый котелок сотни лет копил тепло домашнего очага и той кашки, которой выкармливались поколения и поколения героев. Перед лицом гибели Тюра безотчетно стремилась унести и сберечь его, сохранить в нем дух живого дома. Так в Века Великанов женщины хранили в священных сосудах негаснущие угольки, сохраняя тепло и жизнь рода сквозь темные ночи и холодные зимы…

Старая Гуннхильд пыталась напялить накидку на Бьярту, но та отталкивала старуху и кричала:

– Уйди! Оставьте меня! Я не пойду! Я умру! Я лучше умру с ним, я не буду… Отстань! Уйдите от меня!

Хагир схватил ее за руку, сильно сжал и встряхнул:

– Замолчи! Ты помнишь, что у тебя двое детей? Других уже не будет! Позаботься хотя бы об этих! Другого хозяина теперь нет! Ты слышишь?

Бьярта смотрела на него безумными блестящими глазами и тянула на себя свою руку.

– Иди! – Хагир толкнул ее к двери. – Где Коль? Его выпустят, он еще мал! Стормунда уже не поднять, за него надо мстить! Береги сына – он это сделает, когда вырастет! А ты позаботься о нем, и хватит причитать!

Эгдир вытолкнул вперед Коля; в руках воспитатель держал длинный нож, отобранный у мальчика только что, судя по его обиженному и насупленному лицу.