Ведьмина тропа - [23]

Сначала он думал о Лионе, но эти мысли не задержались в голове надолго: слишком далека была прошлая влюбленность, чересчур мелочным – предательство. Потом он вспомнил Корвина – дружбу, которая теперь казалась лишь яркой иллюзией, растерянное лицо молодого мага во время обряда во дворце правителя Славена-града, пугливый отказ оставить опального товарища на ночь и сунутый в руку кошелек – вместо извинений. Вспомнил – и забыл.

Думать о семье и родителях было слишком тяжело, а больше оказалось и не о ком. Смуглокожий островитянин, делающий поразительные успехи в сложной науке, приобрел только недругов и завистников. Даже преподаватели относились к нему с предубеждением, только единственный старый учитель, господин Аллихар, всегда отзывался с теплотой о способном ученике, поэтому его морщинистое лицо тоже иногда всплывало в памяти.

Почему-то в последние дни Арсен часто вспоминал бабушку Айзу и молодую ведьмочку Эльзару. Ведьмочку чаще. Может потому, что она была последним хорошим человеком, с которым ему довелось общаться в своей людской жизни, а еще она ведь действительно пыталась ему помочь и, несмотря на ворчливые заверения, мол, даром ничего не делает, помогала совершенно бескорыстно. И в окружении магов встала – спиной к спине – готовая защищаться и защищать.

На длинной винтовой лестнице послышались шаги. Дверь отворилась, вошли маги. Ни Илиона, ни его младшего брата среди них не было, поэтому Арсен позволил себе помедлить, еще несколько секунд постоять на балконе, вдыхая прохладный воздух.

Маги привели его в одну из небольших, но уютных комнат третьего этажа. Горел камин, что в такую сырую, ветреную погоду было как нельзя кстати. В кресле, задумчиво глядя на танцующее в очаге пламя, сидел Илион. Распущенные светлые волосы его струились по плечам и спускались ниже пояса – маг редко заплетал их в косу, даже дома.

– Садись, – не глядя, он указал рукой на второе кресло, и Арсен, оставив провожатых у дверей, опустился на мягкое сиденье.

– Ты знаешь, что сегодня полнолуние?

– Да, – он всегда чувствовал полную луну, и недолюбливал с тех самых пор, как впервые встретил ее оборотнем.

– Мои коллеги провели несколько испытаний по выявлению второй сущности. Они говорят, что последний препарат оказался действенен, и сегодня ночью подопытные должны превратиться впервые.

Пустым взглядом Арсен смотрел в огонь. Вот и все…

– Я должен подготовить их к тому, что произойдет.

– Зачем? – удивился маг. – Цель эксперимента им и так известна.

– В первое полнолуние оборотни должны научиться контролировать свое сознание, иначе каждый раз при превращении они будут терять рассудок, полностью превращаясь в зверей.

– И прекрасно! – перехватив быстрый взгляд пленника, маг протянул руку и поднял высокий бокал, наполненный вином. Отпил немного, усмехнулся. Второй бокал неторопливо поплыл по воздуху и завис перед Арсеном.

– Сегодняшняя ночь станет праздничной. Пей!

Пленник словно не услышал его слов, и маг повторил с нажимом:

– Пей!

Арсен взял висящий прямо перед лицом бокал и поставил его на стол.

– Рано праздновать.

– Ты так думаешь? – Илион прищурился, разглядывая собеседника. – Ты все еще надеешься, что у меня ничего не выйдет? Зря. – Он сделал еще глоток, а потом резко поднялся и приказал: – Иди за мной!

Илиону не нужна была охрана в присутствии того, кто не владел магической силой. Он остановился у края стены, опоясывающей двор, и смотрел на десятерых раздетых, мерзнущих под холодным ветром мужчин, освещенных зажженными факелами. Кроме них во дворике находилось несколько магов – они застыли в ожидании, поглядывая то на беспомощных людей, то на небо.

– Тебе, наверное, очень хочется сбросить меня со стены туда, вниз, – маг обернулся, злорадно уставившись на замершего неподалеку Арсена. – А ведь ты даже не сможешь до меня дотронуться. Будешь стоять здесь и смотреть…

Он не договорил, потому что во дворе громко захлопали перепончатые крылья, и десять огромных серых тварей сперва безуспешно пытались достать наблюдавших за ними магов, потом неуклюже поднялись в воздух. Они летали над двором, врезаясь и в порыве злости хватая друг друга зубами, но не могли перелететь каменную ограду, над которой продолжалась ограда магическая, сотканная из сильнейших заклинаний. А потом луна выглянула из-за туч, и над замком и окрестностями разнесся леденящий душу многоголосый вой.

* * *

Солнце уже садилось, моросил дождь, по отсыревшим улицам столицы то и дело проносились экипажи. На крыльцо большого дома с фигурными башенками вышли две ведьмы. Младшая сразу же накинула капюшон, а старушка еще некоторое время шла, не обращая внимания на дождь, что-то обиженно бормоча себе под нос.

– Ох, Зарочка, терпеть я не могу этих магов, – сказала она наконец. – Вечно от простых людей нос воротят, даже слушать не хотят! Я ужо думала, по старому-то знакомству, а оно вон как вышло! Даже на порог не пустили.

Девушка еще раз оглянулась на дом мага, и горько усмехнулась.

– Его светлейшество Райн, Высший маг, и уже полгода как глава Совета. Разве будет он слушать каких-то ведьм, вроде нас?

– Я думала, что будет, – вздохнула старушка. – Когда-то Райн показался мне очень приличным человеком, хотя и… сухим, как черствая краюшка, и чересчур законопослушным. Но уж делами этих обезумевших недоучек, вздумавших создать себе армию оборотней, должен был заинтересоваться.